А когда Ойсин удалился, заметила Кайсе:
— Какой славный паренек.
— Да…
Фрейлина с сожалением вздохнула, должно быть, мысленно сравнивая щуплого ригонца с могучим богатырем-виконтом, но потом посмотрела на розу, и ее губы дрогнули в улыбке.
— Жаль, она погибнет на морозе.
— Не погибнет, — заметила графиня Виртен. — Это роза из корзины, подаренной ее высочеству в Лейре. Граф Даниш наложил на все цветы чары морозоустойчивости.
Кайса всплеснула руками:
— Ваше высочество, он стащил у вас розу!
— Ну хоть на что-то эти розы сгодились, — засмеялась Камелия.
Глава седьмая, в которой я узнаю то, чего лучше не знать
Следующим вечером опять налетела вьюга. Обоз сделал остановку, и принцесса наконец последовала совету графини Виртен — пригласила Даниша на чай.
По такому случаю дормез покинули все, даже служанка Фреда. Кайса хотела и меня забрать — она страшно боялась вновь потерять свою подопечную. Пришлось забиться в щель между диваном и креслом. Ни за что не пропущу этот разговор!
Принцесса засмеялась:
— Ах, Кайса, куда она денется? Не бойтесь. Я сама прослежу.
Как только Кайса вышла, я заняла позицию на узком комодике, откуда удобно наблюдать за теми, кто сидит за столом.
На столе все было приготовлено для чаепития. Высокий чайник с магическим водогревом, чашки в нежных морских узорах. Конфеты, печенья, вафли. Три вида варенья в свете лучезара искрились, словно разлитые по вазочкам драгоценные камни: темно-рубиновое — клюквенное, янтарное — яблочное и турмалиновое — из розовых лепестков.
Граф явился точно в назначенный час, не дав себе труда отряхнуться от снега. Возможно, потому что снежинки на его рыжих волосах и ресницах чудесно гармонировали с веткой цветущей камелии в руке.
Ветка была вся в инее — вернее, из инея. Щетинились крохотными снежными иголочками и пахла свежестью. Пышный цветок на чуть изогнутом ее конце был, как сахарный. Даже лизнуть захотелось.
— Теплая, — благоговейно прошептала принцесса, принимая подарок. — Но это же снег! Разве так бывает?
Снежинки с головы и плеч графа легким вихрем закружились вокруг ветки и собрались в боковой отросток, который вмиг увенчался еще одним цветком поменьше.
Принцесса ахнула.
А Даниш задержал взгляд на столе, накрытом на две персоны, наверняка отметив и открытое шелковое платье ее высочества, и обстановку. Свет лучезаров был приглушен, отчего в углах маленькой комнатки сгустился интимный сумрак, а фарфор на столе усыпали мягкие блики.
— Прошу вас, Рауд, располагайтесь, — принцесса радушно улыбнулась.
— Ваше высочество…
— Ах, к чему эти церемонии? Зовите меня по имени!