— Я не могу.
В ее голосе звучит такая боль, такое поражение, словно вся тяжесть мира осела на ее стройные плечи.
Поэтому я смягчаю голос:
— Это как-то связано с твоей семьей?
— Ты не должен знать.
— Значит, связано. — я сделал паузу. — Так вот почему замок испорчен. Здесь кто-то был?
Она напрягается.
— Н-нет.
— Ты такая плохая, блядь, лгунья. Кто здесь был?
— Никого.
Моя рука вырывается и обхватывает ее горло. Так я могу прижаться к ней, чтобы не дать волю своему гневу, потому что этот ублюдок уже на грани того, чтобы сжечь все на своем пути, пока мы разговариваем.
Ее глаза переходят на мои, и хотя они карие и фальшивые, эмоции за ними не такие. Их множество, они то поднимаются, то опускаются. Я не узнаю их все, но узнаю самую заметную — страх.
Не меня — по крайней мере, я надеюсь, что нет.
Но он есть, и разъедает что-то внутри нее.
И во мне.
Никогда не думал, что когда-нибудь буду общаться с другим человеком, кроме моей сестры-близнеца. Никогда не думал, что буду чувствовать ее эмоции еще до того, как она сама их осознает.
Но в этот момент, прямо здесь, я знаю, просто знаю, что сделаю все, чтобы эти эмоции ушли.
— Анастасия, я здесь на твоей стороне, так что не заставляй меня принуждать тебя говорить. Кто здесь был?
— Ни... никто...
Теперь это шепот, причем призрачный.
Я крепче прижимаю ее к себе, подушечки моих пальцев впиваются в чувствительную плоть ее бледного горла. Когда я говорю, то произношу низким предупреждающим тоном.
— Анастасия...
— Просто оставь меня в покое, Нокс. — слеза скатывается по ее щеке. — Отпусти меня.
— Нет.
— Почему? Какого черта ты продолжаешь держаться за меня?
— Потому что я еще не закончил с тобой.
И, вероятно, никогда не закончу. Но я не произношу эту мысль вслух, чтобы не вывести ее из себя так же быстро, как она пускает корни внутри меня.
— А что, если я закончу с тобой?
— Сначала ты должна понять это в первую очередь, и даже если ты закончила, я снова тебя завоюю.
— Даже если я причиню тебе боль?
— Даже если ты причинишь мне боль.
— Ты не должен так говорить.
Слезы бесконтрольно пропитывают ее щеки.
— Тогда что я должен сказать?
— Что ты не позволишь ни мне, ни кому-либо причинить тебе боль.
— Не позволю.
Она сглатывает.
— Обещай.
— Обещаю. Я также обещаю, что никто не причинит тебе вреда под моим присмотром.
Ее губы размыкаются, затем она сглатывает.
— Я никогда не просила твоей защиты.
— Ты получишь ее в любом случае. — я отпускаю ее горло. — А теперь продолжай собираться, потому что ты уезжаешь со мной.
— Ч-что?
— Я не оставлю тебя в доме, в который кто-то вломился, Анастасия. Со мной ты будешь в большей безопасности.