Известно, что он ведет себя вызывающе, даже по отношению к жертвам, что снискало ему дурную славу. Естественно, он получает много запросов на ведение дел, но я также узнала, что он отказывается примерно от восьмидесяти процентов из них. Еще одна странная для юристов вещь, но, видимо, партнеры-основатели У&Ш дают ему на это полную свободу действий. Полагаю, именно поэтому он отказывался от предложений всех других фирм присоединиться к ним.
Когда я прихожу, то делаю вид, что пью кофе в зоне отдыха, предназначенной для сотрудников, и пытаюсь понять, изменилось ли что-нибудь.
Обычно ничего нет, и мне приходится ускользать, прежде чем он меня заметит.
Сегодня, однако, все по-другому.
Как только я выхожу из лифта, до меня волнами доносится тихий ропот. Я медленно продвигаюсь вперед и вижу небольшую толпу, наблюдающую за сценой.
Место действия — кабинет Нокса.
Девушка стоит в центре, одетая в бледно-фиолетовое платье и туфли на каблуках. Ее лицо покраснело, и даже на расстоянии я вижу слезы и страдание в ее глазах.
Она совершает мириады движений; ее руки размахивают, когда она говорит, затем она обнимает себя, и за этим следуют новые слезы.
Мой позвоночник переломился в одну линию при виде этой сцены. Это так похоже на то, что было у мамы, когда она была замужем за моим жестоким отчимом.
Самоуспокоение. Непроизвольные подергивания. Даже слезы, которые, кажется, не запланированы.
В разгар ее небольшого срыва Нокс сидит за своим столом, сцепив пальцы у подбородка, и слушает.
На его суровом лице нет ни капли эмоций. Даже фальшивого сочувствия, которое некоторые люди носят в качестве фасада.
Он в своей истинной стихии. Без чувств. Полностью отстраненный от ее страданий, будто ее и ее горя не существует.
Мои ногти впиваются в ладони, и я сжимаю кулаки. Так ли чувствовала себя моя мама с папой?
Что он был слишком безэмоционален, чтобы сочувствовать ей?
Что сколько бы она ни плакала, он никогда не увидит ни этих слез, ни ее боли? Поэтому она отказывалась просить его о помощи?
— Двадцать баксов на то, что он откажет ей, — говорит одна из практиканток, брюнетка со смуглой кожей.
— Я говорю, что он примет ее дело, — отвечает ее коллега, высокий рыжий мужчина.
— Не может быть. — брюнетка качает головой. — Он не шелохнулся за все время ее речи.
— Он просто слушает факты, как обычно. — рыжий размахивает двумя купюрами. — Кто со мной?
Немногие. Между ними разгорается спор о том, что Нокс не принимает много дел и что в последнее время у него просто шквал отказов.
Я наполовину слушаю их, наполовину сосредоточена на девушке, которая продолжает трогать свои руки, локоть, везде, куда может дотянуться.