– Мне надоели эти муки, ставлю все!
– Хочешь свое назад получить? – шулеры многозначительно переглянулись. – Ну-ну.
– Мне терять нечего, – с честно-обреченным лицом заядлого неудачника выпалил Мазуд, – я даже готов бросить на кон свою свободу, если вы поставите то, что выиграли у меня…
– Хорошо, – два обрадованных голоса прозвучали как один, и в них отчетливо проступило предвкушение триумфа.
– Тогда ставлю все!
– Все твое… – послужило ответом.
– Тогда уж и я «олл инн», – подпела остальным Хоуп.
– Что? – не понял сидящий напротив противник.
– Олень, говорю. Олень у меня остался, вот этот, красивый, – пояснила девушка, вынув из расшитого лифа золотую подвеску в виде оленьих рогов, полученную накануне от Мазуда.
Шулеры довольно переглянулись, по очереди вскрыли карты: «ладья» и «пара» – надежно, конечно, но и на старуху проруха бывает. Хоуп спокойно выложила своих цариц. Без особых эмоций, без лишнего пафоса и кича произнесла:
– Мое.
И вот тут эмоции обнаружились, незамедлительно проявились на лицах присутствующих – разочарование и злоба.
– Ты что, подставная? – сообразил вдруг один из проигравших, пристально глядя в глаза Хоуп.
– Я играла честно, так же честно, как и все остальные за этим столом…
…Им позволили выйти из веселого дома – Мазуду – состоятельным человеком, а Хоуп – свободной женщиной…девушкой. Однако на этом покой обещал закончиться. Их уже поджидали – парочка головорезов, и неизвестно, чем бы все закончилось, если б не Ярик. Ему даже не пришлось пускать в ход огромный меч, достаточно было замаячить в зоне видимости и дать понять, что он на стороне Мазуда и Хоуп…
– Что здесь бывает за невозвращенный долг? – с сомнением поинтересовалась Хоуп, глядя вслед ретировавшимся противникам.
– Беспокоишься, что не вернут? – догадался Мазуд. – Что ты. Карты – дело святое.
– Все как везде, – удовлетворенно хмыкнула девушка и потерла слезящееся глаза, отвыкшие от дневного света. – А ты больше не играй, раз не умеешь…
– Держи, – Мазуд заботливо протянул ей расшитый цветами платок.
Солнце. Проклятущее солнце светило невыносимо ярко. Погодка стояла жаркая: открытые руки и лицо тут же защипало. Справившись с глазами, Хоуп огляделась вокруг. Город тонул в золотой солнечной дымке, светлый, невесомый, сказочный. Всюду угадывались знакомые элементы восточного стиля: растительный узор на колоннадах, стрельчатые арки ворот и окон, геометрический орнамент тротуарной плитки под ногами.
– Вот так захолустье, – сделала, наконец, вывод Хоуп, когда ее глаза немного привыкли к свету.
– Это еще что! – Ярик привычно хлопнул землячку по плечу, так, что она пошатнулась. – Это пока окраины, вот в центр придем, всю красоту увидишь…