– Не обижайте девушку.
– Да иди ты! Проваливай, пока не получил! – пошел в словесную атаку брюнет, подтверждая гонором свой лидерский статус. – Нас много, ты один.
– Я не один, – невозмутимо отозвался одноглазый, скинул с плеча ножны и вынул оттуда мачете.
– Мы тоже вооружены и опасны. Мы – настоящие убийцы, мы в игры играть не любим, – Клод подал знак своим сообщникам, чтобы подошли. Когда безымянный очкарик и Лет встали по обеим сторонам от главного, брюнет с пафосом произнес. – Перед тобой отряд Дерзких Демонов, короли этих Игр!
– Напугали. Пожалуй, надену доспех, – с пониманием отозвался Холли-Билли, легко коснулся черного ошейника, и по телу охотника почти бесшумно расползлись пластины телескопической брони.
Осознав весь ужас своей ошибки, Клод и его люди обалдело разинули рты. Очкарик первым попытался убежать, но грозный окрик охотника заставил его замереть с поднятой ногой.
– А ну застыли, бандерлоги.
«Демоны» замерли.
Холли-Билли прошелся рядом с ними, внимательно вгляделся в лицо каждого. Участники стояли и молча таращили на охотника глаза. Потом в наступившей тишине вновь раздался его голос:
– Раз-два-три-четыре, все несправедливо в этом мире,
Три-четыре-пять-шесть, будем мы друг друга есть,
Шкуру медленно сдирать, головой в футбол играть,
Раз-два-три, без башки сегодня ты!
Холли-Билли закончил считать, и его палец остановился на переносице самого младшего из троицы. Парнишка еще сильнее выпучил глаза, челюсть его запрыгала, а ноги подкосились.
– Ну вот, – разочарованно погрозил ему пальцем охотник, – так и знал, что выпадет на тебя. Сам виноват, Буратино! Зачем продал азбуку и бросил школу, а? Стоил того наш кукольный театр? Стоил, спрашиваю? – несчастный что-то промямлил в ответ, на что охотник страшно сверкнул глазом и грозно прошептал. – Значит, будешь наказан… – мачете стремительно рассек воздух, – морально!
Стоящая поодаль Шах сдавленно пискнула – на траву покатилась голова молчаливого очкарика. В последний момент Холли-Билли почему-то изменил решение. Юный Лет не мог поверить своему счастью. Он раскрыл рот и сдавленно шипел, будто проколотая камера.
Охотнику это не понравилось. Он присел, вытер о траву мачете, потом поднялся, ухватил перепуганного мальчишку за шкирку, развернул к себе спиной и отвесил такого пинка, что бедолага пролетел несколько метров, прежде чем ткнулся носом в землю.
– А ну брысь отсюда, шпана, пока я добрый! Я сегодня на крыльях летаю, влюбился, наверное! – саркастически отметил одноглазый, наблюдая, как несостоявшиеся убийцы улепетывают прочь во все лопатки. – А ты, уж не обессудь, не надо было бабушек обижать и мою подружку трогать. Я сегодня очень добрый, но тех, кто когда-то обидел слабенького, я не прощаю. Я слишком добрый, но надо же мне было хоть кого-то убить?