В ответ он кивнул, сбросил обувь, снял носки и начал расстегивать рубашку. Я рассмеялся и бросил ему в лицо: «Ты как Брюс Ли в фильмах о кунг-фу, что ли? Раздеваешься перед дракой?» Он смутился и машинально стал застегивать рубашку. Он явно не был готов к такому повороту событий, ожидая получить очередную порцию самоутверждения за мой счет, а может, и очередную порцию моего страха, которым удовлетворялся. Я сказал ему, что для драки комната не подходит – лучше выйти хотя бы в коридор, и мы вышли.
Для разборок мы выбрали холл перед лестничной площадкой, достаточно просторный. Но вместо того чтобы разойтись и сойтись со мной в столкновении физическом, он стал бросать в меня обвинения, что я неправильно себя веду, что я пустышка и выскочка, что он давно хотел поставить меня на место, и тому подобную чушь. Но потихоньку сближался со мной, незаметно заведя правую руку за спину, а левой активно жестикулируя перед моим лицом.
Наконец мне стало понятно, почему он тренирует тамешивари таким странным образом. Не как боксер – ударом от своего подбородка – и не как каратист, подтянув кулак к своему боку, а заводя ударную руку за спину. Вторая рука, видимо, нужна была для подстраховки от внезапных ударов и для отвлечения, а также для реверса – обратного движения противоположной руки для усиления ударной. Он перехватывал мой взгляд, впиваясь слегка прищуренными и не сулившими ничего доброго глазами в мои, подлавливая момент для удара. Тактика трусливая и изощренная одновременно.
Словами он пытался загрузить мое сознание и втянуть в словесные дебаты, взглядом – запугать, а может, и загипнотизировать, как удав кролика. Мои глаза непроизвольно следили за жестами и движениями его левой руки: он мог ей первой нанести удар. Движущаяся рука служила дополнительным отвлекающим фактором, подготавливающим его коронный крушащий прямой удар из-за спины.
Я чуть не попался в ловушку, так умело и многослойно расставленную. Но успел заметить, как он стал потихоньку отводить правое плечо назад, а затем оно едва заметно напряглось. Я машинально протянул руку вперед и сделал шаг назад. К этому моменту он уже приблизился так близко, что его левая рука могла коснуться моего лица, если бы распрямилась до конца. Я был несколько обескуражен – бой все не начинался и вроде как перешел в словесные перепалки. Однако это были лишь уловки.
Увидев, что я ушел с нужной дистанции, с которой противник мог бы нанести свой удар, он начал свой танец заново. Снова словесная эскалация, вопросы вперемешку с угрозами, снова этот парализующий и устрашающе интенсивный взгляд, снова сближение под аккомпанемент пассов левой рукой, снова взведение правой, отведенной за спину, как змея перед броском. На этот раз я, уже осознанно, заметил взведение плеча и снова в последний момент выставил руки с открытыми ладонями перед собой в качестве барьера и сделал шаг назад. Сказал ему: «Думаешь, я не вижу, что ты делаешь? Ты отвлекаешь меня своей болтовней и готовишь удар. Сделаешь это еще раз – я тебя положу». Возможно, выразился я крепче, но суть была примерно такой.