Я настороженно осматривалась, пытаясь найти свой свиток, но, к сожалению, меня не признал ни один.
Миночка развернулась на стуле и выжидающе глазела на меня из-под очков.
Вдруг один фамильный пергамент изменился. Моё сердце упало в пятки: не может быть! Я подошла к свёртку, который не светился, а просто казался алым, будто раскалённым. Неужели это мой истинный фамильный пергамент? Там наверняка есть сведения о моей матери… Я осторожно взяла его — он оказался и вправду горячим. Свиток вспыхнул у меня в руках и мгновенно рассыпался пеплом, оседающим на светлый пол консульства.
— Нет! — прокричала я, опускаясь на колени.
Я пыталась сгрести пепел. Скорее, машинально, потому что пергамент был безвозвратно утерян.
— Ну, не надо так убиваться, детка, — ко мне подошла Миночка с веником и совком. — Люди умирают каждый день.
— Но я же всё ещё дышу! — возразила я.
— Конечно, дышишь. А он, — служащая указала на кучку пепла, — уже точно нет. Да примет Девейна его в свои сады. Ну, или её.
— То есть это был не мой пергамент? — сообразила я.
— Определённо, нет, — цокнула языком Миночка. — Что ж, если процедура поиска истинного фамильного пергамента закончена, предлагаю перейти к созданию обыкновенного.
У нас на глазах, можно сказать, только что умер человек, а эта бесчувственная мина просто сгребает его биографию в мусорный совок! Как… бесчеловечно!
Бордовая служащая же, управившись с горкой пепла, уже тащила здоровенную книгу с резной подставки у стены. На обложке, в самой середине замысловатого вензельного круга, возвышалось человеческое лицо. Точнее сказать, маска. Как будто на голову надели дамский чулок, как делали мы с Лонимом, но забыли сделать прорези для глаз и рта. Присмотревшись, я с ужасом заметила, что лицо на книге… дышит! Натянутая ткань слегка подрагивала в такт дыханию.
По коже пробежали мурашки. Неужели это живое существо?
Миночка равнодушно грохнула книгу на стол, подняв в воздух клубы пыли, и принялась вытаскивать из нижних ящиков приспособления для изготовления фамильного пергамента. Главным был, конечно же, сам лист пергамента.
— Откройте персонагвир и достигните телесного контакта с его внутренней поверхностью, — будничным тоном потребовала Миночка.
Моё прикосновение не вызвало у дышащей книги никакой реакции. Видимо, она и была персонагвиром. Судя по тому, что служащая не возмутилась, когда я начала её открывать, догадка была верной.
Достигнуть телесного контакта… Интересно, как? Для начала я сделала, как с детерминантом: просто положила на пустую страницу книги ладонь. И вновь ничего не произошло! У них здесь, Толмунд их раздери, все артефакты сломанные? Или телесный контакт плохо достигнут?