— Мне что, нужно раздеться? — уточнила я.
— Ну, ты ж не в королевы собралась, — грязно хихикнула Миночка. И спросила: — Имя?
— Юна Горст.
О, чудо!
Наконец-то я убедилась, что не все магические предметы меня игнорируют. Страницы книги вдруг наполнились мягким золотистым свечением. Они переливались, вспыхивая и угасая, словно тысячи крохотных светлячков. Впервые за время пребывания в этом ужасном месте я приободрилась. Миночка, кинув равнодушный взгляд на персонагвир, начала заполнять мой будущий фамильный пергамент.
— Возраст?
— Семнадцать краснолунных лет.
— Мелковата ты что-то, — с сомнением покосилась она. — Нужно подтверждение родителей.
— Они умерли, — я пожала плечами. — Мать уже давно, а отец — совсем недавно.
Миночка сделала недовольное лицо, но вносить данные не прекратила.
— Род занятий? — продолжила допрос служащая.
— Эээ… рыболов.
— Безработная, — перо скрипело по моему фамильному пергаменту, не оставляя шансов на споры. — Родители?
— Отец — Кем Горст, рыболов. Мать — Тезария Горст, она… — я замешкалась, косясь на персонагвир. — В общем, не знаю, кем она была.
Это было почти правдой. Вряд ли в фамильный пергамент стоит вносить то, что моя мать сидела в Зандагате и погибла от руки одного из нынешних консулов-наместников.
— Безработные, — снова определила Миночка, продолжая ровным почерком выводить текст. — Титулы? Документы на наследство и владения? — Она обмакнула перо в чернила и выжидающе уставилась на меня.
Документов на владение рыбацким домиком у меня, конечно же, не было. За всю мою жизнь меня никто не пытался оттуда выселить. Дом построил отец и вряд ли как-то его регистрировал.
— Не имеется, — с грустью выдохнула я.
— Бездомная, — очередной вывод докучливой работницы был внесён в мой пергамент. — Образование?
— Мне только семнадцать, я еду поступать в академию…
— Необразованная, — отрезала Миночка.
Меня это уже начинало порядком раздражать. Неужели от работников консульства требуют вызывать в людях стойкую неприязнь? Все местные бордовые мантии только этим и занимались, как только я вошла в их обитель. Включая того рыжего нахала, обозвавшего меня сумасшедшей из-за неработающего детерминанта.
— Особых примечаний, как я понимаю, тоже не имеется? — скорее утвердила, чем спросила моя мучительница.
— Не имеется, — согласилась я.
— В таком случае ждите за дверью. — Миночка кивнула мне за спину. — Тайна магии затворения фамильного пергамента, сами понимаете.
Я не понимала, но, в любом случае, мне хотелось поскорее покинуть этот дом равнодушия. Как только я убрала руку с персонагвира, он погас и превратился в обычную книгу, только увесистую. Я повернулась и направилась к выходу.