Ликерия взглянула на окружающие стены, и ей стало тошно. Это и есть ее светлое будущее? Нищая, архаичная квартира, в которой предначертано провести остаток жизни?
«Существуют ли комнаты меньше моей гостиной?» – думала Ликерия, снимая эту коморку, вероятно, в шутку именованную квартирой, чуть более года назад. Оказавшись в спальне, поняла, что существуют: немногим больше кладовки, шириной в двуместную кровать, которая, в общем-то, там и стояла, не оставляя пространства для лишних маневров. Да еще стул имелся у небольшого шкафа.
Ликерия закрыла глаза – только бы не смотреть на пожелтевшие обои.
Бесперспективна – вот кем она была. Девушкой, не имеющей перспектив.
Ликерия начала самостоятельную жизнь, как только покинула детский дом. Без денег на долгосрочное пользование, без опыта проживания в реальном мире. Азы независимости и дикой конкуренции Ликерия познавала сама, без чьей-либо помощи и поддержки. Ей было тяжело, непереносимо трудно, однако путем многочисленных ошибок, набивая шишки и болезненные синяки, Ликерия умудрилась кое-как выжить и не скатиться на самое дно. Одним только этим она и гордилось. Вот только следовали ли? Может быть, нужно было все же скатиться? Возможно, так ей стало бы легче?
Меняя одну работу на другую, переезжая с плохого жилья на еще более худшее, к настоящему времени она пришла к тому, что смогла позволить себе эту квартиру. Кем она только не работала до того, как не решилась переехать в Радлес: курьером, продавщицей, уборщицей, администратором, упаковщицей цветов. Хотелось бы большего, но без нужных знаний на большее рассчитывать не следовало. А знания она имела скудные, хотя обогатиться ими очень желала. Потому и оказалась в неизвестном ей Радлесе, потому и копила деньги на учебу.
Бар Зойла стал находкой. По сравнению с сомнительными организациями, в которых Ликерии приходилось трудиться, здесь и платили с завидной регулярностью и условия предоставляли лучшие: обстановка комфортней, отношение уважительней. Поэтому Ликерия очень старалась. Была отзывчивой, чаще улыбалась, с энтузиазмом и смиренной готовностью выполняла привередливые просьбы клиентов, что приносило неплохие чаевые – очередной плюс заведения Зойла, да и в целом, кафе-ресторанов. Но за этой милой, доброжелательной маской она оставалась самой собой – замкнутой и одинокой, чего не видел даже Зойл, частенько интересовавшийся делами подчиненных.
«Как дела, Лика?», – спрашивал Зойл, «Все ли в порядке?», – любопытствовал владелец в мгновения особой своей проницательности. И платой за сложный многолетний опыт, ей удавались достоверные ответы: «Все прекрасно», – улыбалась Лика, «Не переживай, – добавляла следом, – я просто устала, нужно отдохнуть». И Зойл вроде бы отставал, видимо, верил, раз не донимал вопросами.