У нее челюсть выпала. Наверно.
Тут он выставил перед собою кисть, делая останавливающий жест рукой, мол, «Потерпи, не торопись, скоро доберусь и до тебя». Он словно знал, что она на него смотрит. Нет, пялится. А раз пялится, значит, неспроста, значит, ей от него что-то надо. И, значит, вот он советует ей не торопиться. Но ей от него ничего не надо! Не надо! Да и как он о ней узнал?
В этот момент заверещала сирена: громкая, противная сирена, звуки которой распространились по всей толстостенной клинике.
В столовой всполошились. Еще больше всполошились, когда вбежала охрана. Трое мужчин в специальной форме с палками и электрошокерами в руках. Приглядевшись к ним, Анья заметила, что у одного из них, крайнего справа, ссадины и кровоподтеки на лице.
Они недолго озирались по сторонам. Быстро приметив свою цель, охранники двинулись к желтоглазому мужчине. Они смотрели прямо на него.
Он словно того и ждал. Социопат вскочил, схватил сидячего рядом с ним старика и, притянув к себе, приставил к его горлу нож. У него в руках оказался нож! Откуда у него мог взяться нож? Их даже здесь, во врачебной столовой практически нет. Практически. Они есть на кухне, по другую сторону стойки для выдачи еды. У которой социопат стоял.
Охрана остановилась. За ними остановились вбежавшие в столовую врачи и санитары. Среди них был доктор Бергман.
– Не подходите, – предупредил мужчина тихим, вкрадчивым тоном. Анье впервые от звуков голоса сделалось не по себе.
– Отпусти пациента, – велел ему доктор Бергман. – Ты знаешь, Рейнард, тебе все равно отсюда не уйти.
– Знаю, – ответил социопат.
– Тогда чего ты добиваешься? Зачем ты все это устроил?
Мужчина с интересом взглянул на доктора, казалось, обдумывая в голове всевозможные ответы на вопрос. А ответов у него было много.
– Она. – Он указал на Анью. – Пускай подойдет ко мне.
Анья провалилась в бездну неверия. Что он такое говорит? Чего несет? Подойти к нему? Да он спятил!
Посмотрела на доктора Бергман, не понимая: может, он чего разъяснит.
Доктор Бергман поймал ее взгляд, но достаточно скоро прервал контакт и вновь сосредоточился на психопате.
– Не неси чушь. Просто отпусти больного.
– Я озвучил свои условия.
– Она к тебе не подойдет.
– Ах так. – Социопат сильнее надавил на нож, и старик впервые за все то время, что Анья за ним наблюдала, подал голос: он протестующе замычал, загукал, и, разрывая сердце страдальческим взглядом, скривился в лице.
Старик был слаборазвитым и походил на ребенка. Он, определенно, не мог говорить и выглядел потерянным: не понимающим, что происходит. Глаза его бегали, тело беспомощно дергалось, не зная, куда, что и зачем. Что вообще происходит вокруг?