Король не торопил событий; он изучал каждую черточку лица девушки так внимательно, будто перед ним был предмет искусства, так, словно хотел запомнить каждую волосинку, нежный персиковый пушок на щеках, делающий кожу бархатистой и сияющей.
У Ивон вдруг закружилась голова; непреодолимое влечение рвануло ее вперед, к королю, и она поняла, что жертвы, отданные древним драконам на растерзание, перед смертью ощущали невероятное блаженство, потому что сами желали всей душой, чтобы дракон разорвал их своими когтями и коснулся сердца, забирая его себе в дар.
Девушке стало невероятно жарко от прилившей к ее лицу крови, она чувствовала, как горят губы, жаждущие, требующие поцелуя. Она закрыла глаза и с отчаянием обреченного прильнула к королю, и тот поцеловал ее – долго, неторопливо и нежно.
В поцелуе его сплелись воедино и хмельная сладость, и болезненная горечь. Ивон не умела целоваться; это был первый поцелуй в ее жизни, и он оказался невероятно прекрасен, сексуален и страстен. Мягкая интимная ласка поразила ее, разожгла огонь в ее крови. Язык короля погружался в ее рот, лаская. И Ивон стонала и всхлипывала, чувствуя, как блаженство разливается по всему ее телу.
Рука короля очень умело и осторожно отстегнула застежку на ее платье, высвободила круглое плечо из темной ткани, и король острыми драконьими зубами чуть накусил белую кожу, жадно, страстно, словно спелое яблоко, помечая девушку своим знаком.
Ивон испуганно ахнула, но он тотчас же затер легкую боль поцелуями, погружая девушку в водоворот чувственного наслаждения, а пальцы его легли на грудь девушки, виднеющуюся сквозь расстегнутый ворот.
Король жадно и властно запустил свою руку туда, под платье, к горячему телу, и сжал маленькую грудь Ивон, наслаждаясь податливостью ее тела. Девушка затрепетала в его руках от смешанного чувства стыда и удовольствия, и чуткие пальцы короля обвели приятную округлость ее тела, цепляя острый жесткий сосок, нарочно тревожа его, делая так, что девушка заходилась в стонах, не в силах выкрикнуть свое смущенное возбуждение.
Ласки короля становились все откровеннее, его язык погружался в рот Ивон, лаская ее мягкий язык, он брал ее в рот настойчиво, властно, чрезвычайно эротично и чувствительно. Это была откровенная первая ласка от мужчины, что Ивон испытывала, и все, что с нею происходило, казалось ей невероятно развратным, небывалым настолько, что разум ее воспламенялся. Она пыталась оттолкнуть руку мужчины, ласкающую ее грудь, но король тотчас наказал ее за это желание.
Остро отточенные когти впились в нежное тело, накалывая мякоть груди так, что Ивон глухо вскрикнула, а коготь большого пальца вкрадчиво и осторожно, перемешивая боль и удовольствие, погладил острый сосок так, что у Ивон стало жарко и влажно между ног. Жаркий запах ее возбуждения струился медовым ароматом от ее кожи.