Только вопрос, заданный этими коварными, тонкими губами, умеющими порой складываться в самую чарующую улыбку на свете, был задан много лет назад, и не в этом доме. И не Жанне.
«Валерия, – вспомнила Жанна, цепенея под магическим ветром. – Тогда меня звали Валерия. Я носила длинные белые одежды и была высокородной невестой короля-дракона».
Ветер памяти всколыхнул старые образы – отражение прекрасного лица в темном зеркале, светлые волосы, как лунные лучи, стекающие с плеч, свет, исходящий от гордого юного лица, и серое, печальное равнодушие в глазах.
Последнюю свою встречу с Уорвиком она тоже вспомнила. Темный, в растрепанных ветром фиолетовых одеждах, с плащом, рвущимся за плечами, словно переломанные, не умеющие летать крылья. Он был слабее короля и знал это. Король мог сломать его, только лишь сжав пальцы в кулак. А Уорвик хотел править.
Темноволосый, высокий, худощавый. Как любой из Фиолетовых Стражей – сплав изящества и силы, как отлитое из металла оружие. С улыбкой искусителя и черными, прекрасными, бездонными глазами.
– Высоко, – сказал он, глянув вниз с башни, и улыбнулся снова. Будто речь не шла о смертельном последнем прыжке.
Валерия лишь пожала равнодушно плечами. В глазах ее, серых и спокойных, не развеялась неживая, равнодушная тоска.
Короля она не любила.
Семья была рада ее помолвке, и сама она улыбалась жениху, делая вид, что довольна и счастлива, но король был не слепец. Он видел, что гордое сердце избранницы не покорено. Дарил подарки – и каждый раз видел, что мимо. Воображения невесты было не смутить ни драгоценностями, ни шелками, ни экзотическими животными.
И только однажды глаза невесты вспыхнули невероятным, поистине живым драконьи огнем. Когда король преподнес ей кольцо с черным непроглядным камнем. Предложил не только себя, но власть. Разделил с ней силу.
Тогда невеста впервые искренне смеялась и была счастлива.
Но короля она по-прежнему не любила.
К кольцу на своей руке она быстро привыкла, к ощущению мощи – тоже. К мысли о том, что после свадьбы будет всемогущей королевой, она приросла сразу же. Проросла в этом всей кровью. Но делить себя с королем не хотела.
Эта мысль отчего-то неприятно тяготила ее.
Возможно, в этом был виноват ее брат, Валиант. Радуясь за сестру, он все равно отодвигал ее на второе место. Не было в нем почтения, такого, какого хотела бы Валерия.
А хитрец Уорвик все видел, все замечал, все понимал.
Он был старше юной, неопытной драконицы. Как он умудрился уговорить ее поделить власть?..
Возможно, напел ей более сладких песенок, чем король. Только его слова разожгли в ее сердце огонь, пожар. Она не думала ни о чем более, кроме как о власти.