Соблазнила его!
Отчего-то Валиант со злостью думал именно так. В то, что король из всех девиц сам выбрал именно Ивон, Валиант не верил. Не могло сложиться так, что она стала особенной, драгоценной сразу двоим – господину и слуге!
«Нет! Наверняка она исхитрилась! Прельстила, очаровала лживыми речами! – весь дрожа от смеси ярости и страсти, думал Валиант. – Заговорила, лестью обратила на себя внимание, выпросила ласки... целовала руки? Стояла у ног на коленях? Какими ухищрениями она смогла заползти на ложе к королю? Хитрая змея. верно, притворство ее сильная сторона!»
Ивон в королевском наряде выглядела испуганной, удивленной и еще более привлекательной, чем обычно. Она словно стеснялась того великолепия, в которое ее облачил король, и смотрела на Валианта так, будто искала у него поддержки и одобрения. Ее маленькие ручки то и дело разглаживали слепящий шелк, она робко заглядывала Валианту в глаза, и он, изо всех сил стараясь удержать на лице невозмутимое выражение, чувствовал, как воспламеняется его разум от жажды обладать этой непередаваемо прекрасной женщиной и от желания уничтожить ее.
– Ну, как? – тихо и робко произнесла она, и эти слова, сказанные нежным голоском, взорвали у Валианта в голове сотню солнц.
Одним прыжком он оказался рядом с ней, и его руки впервые коснулись ее тела, слишком желанного, слишком прекрасного.
– Что вы делаете?! – в ужасе вскричала Ивон, стараясь оттолкнуть Валианта, но тот прилип, словно приклеился, зарыл свое лицо в ее волосы, прижился губами в шее, жадно вдыхая запах девушки, дыша жадно, так, будто до сих пор у него не было ни единой возможности вздохнуть полной грудью.
– Как бы я хотел сейчас же, здесь же, высечь тебя как следует, и вышвырнуть прочь из дворца!
Но в этом безумном порыве, в движении, в котором он прильнул к объекту своего поклонения, к своему нечаянному божеству, Валиант все же пытался сохранить лицо и сделать вид, что его пальцы, стискивающие ее волосы, ее тело – не ласкают, а калечат, причиняя боль. Но этим никого было не обмануть, Ивон с ужасом понимала, что Фиолетовый Страж, тот, кто должен был блюсти ее честь и хранить ее для короля, сам покушается на нее.
Жаждет.
Хочет.
«Он что, обезумел?!» – подумала перепуганная Ивон. Его прикосновения, его ласки, его торопливые горячие объятья не могли остаться незамеченными. Валиант хотел казаться грозным – но выдавал свою страсть. Говорил злые слова – а сам вздрагивал, сходя с ума от счастья, от близости ее тела.
– Я знаю, – прорычал Валиант, утыкаясь мокрым лбом в ее висок. Его голос лился страшно и одержимо, Ивон вскрикнула, когда до ее сознания дошли его болезненные, задушенные слова. – Я знаю все о твоем обмане!