— Но где мы возьмем столько денег?
— Распродадим к чертям все эти побрякушки. В этом дворце каждый вензель усыпан золотом и камнями. Мы убьем двух зайцев одним махом. Опустошим дворец от ненужных блестяшек и удовлетворим народ. Ах да, и еще для нужд армии закупаемся у местных купцов. И пусть не трогают женщин. Есть публичные дома. Там пусть и развлекаются.
— Ясно, Ваше Высочество. Разрешите приступить?
— Да. Заседание Малого Совета объявляю закрытым.
После я зашел к отцу и понял, что все очень плохо. Я очень нуждался в нем здесь и сейчас, но он был не себе. Мне нужно было набраться сил перед завтрашним днем и я отправился спать. Ничего не вышло. Я проворочался всю ночь и уснул лишь под утро. Бриен разбудил меня на рассвете и первое что я спросил, это как мой отец.
Взгляд моего оруженосца был красноречивей его самого. Он помог мне одеться и я выше исполнять свои обязанности. Я внушал страх, силу и власть, отдавая приказы. Но на самом деле, страшно было мне. Скоро в моих руках окажется власть над огромной империей. Я должен был быть ответственным за жизни тысячи и тысячи людей. К этому невозможно быть готовым.
После решения ряда поточных вопросов, я отправился на публичную казнь, что проходила на площади. Своим присутствием я должен был внушить подданным необходимость повиновения. Со всем присущим правителю величием я восседал на специально сооруженной деревянной сцене, где подле меня сидели другие представители нордорийской знати.
Все шло как обычно. Пока не вывели ту самую эльратскую курицу, осмелившуюся плюнуть мне в лицо. Ее практически волочили по земле. Она была избита и полусознательном состоянии. Глашатай начал зачитывать приговор:
— Герцогиня Анна Аврора Бенкендорф-Айвори, — начал он, называя ее имя.
«Что?» — пронеслось в моей голове.
Глава 3. Казнить нельзя, помиловать
Анна Аврора:
— Герцогиня Анна Аврора Бенкендорф-Айвори… — объявил глашатай мое имя и внезапно затих.
Он стоял на помосте, где позади него сидели эти варвары, разодетые в свои нелепые одежды. Точно, что дикари. Из омуниции лишь нагрудный панцирь. Мой левый глаз был залит кровью, струившейся с брови, поэтому я не сразу рассмотрела, к кому именно подошел глашатай.
Точно. Он склонился над воином, которому я вчера плюнула в лицо, и тот что-то стал ему шептать. Кстати, я ни о чем не жалею. Я бы с радостью сделала это еще раз, пусть даже под угрозой получения новой партии ударов розгами. Сегодня я в очередной раз убедилась, что он не обычный варвар. Моя память не подвела меня, так называемые «Эрлы» — некто большие, чем рядовые нордорийцы. Как доказательство этому служил тот факт, что сегодня синеглазый дикарь восседал по центру помоста, на более высоком стуле, нежели другие воины. А его одежда говорила сама за себя: нагрудник с изображением волка, темно-синий плащ, более насыщенного цвета, чем у других воинов и увесистый металлический пояс.