– То есть, иными словами: экспроприация, это грабёж!
Вождь настороженно оглянулся вокруг, но убедившись, что нас не слышат, криво улыбнулся.
– Я так и знал, что ты используешь именно это слово. Ты слишком предсказуем для настоящего чекиста. Мы никогда не используем слова «грабёж», «воровство», «убийство», «теракт» в своей риторике. Они слишком грубые и за этой грубостью часто теряется основной смысл.
– Поэтому лучше заменить их фразой «Справедливое перераспределение» – Я скептически поморщился.
– А что такое справедливость, в твоём понимании? – баритон Вождя стал несколько подмороженным, и я пожалел, что вступил с ним в эту бесполезную дискуссию.
– Справедливо всё то, что честно, что делается на благо людей, что не наносит им вреда, и не причиняет ущерба…
– Ух ты! – Вождь прервал моё объяснение в самом его зародыше. – А ты сам считаешь себя справедливым человеком, товарищ Антон? Ты всегда поступал честно и в интересах людей? Ты никогда не причинял им боль, не убивал, не наносил ущерб?
– Может быть я и не совсем честен и справедлив, но я всегда действовал…считал, что действую в целях справедливости…
– То есть, ты допускаешь, что во имя справедливости можно убивать людей, сжигать их дома, травить колодцы и взрывать мосты?
– Я понимаю, к чему ты клонишь Коба. Но я честный солдат…я просто исполнял приказы своего командования. И ещё я никогда не грабил людей.
– Значит, нам с тобой не по пути, тов…хмм…Антон. – Вождь сделал глубокую затяжку, после чего выпустил бесконечную дымную струю, грозящую погрузить всю палату в непроглядный туман. – С этой минуты можете считать себя отстранённым от операции и исключённым из рядов партии.
– Зачем же так жёстко Иосиф Виссарионович…– робко пробормотал я. – Я же просто хотел…
– В своей последней речи, ты усомнился в справедливости наших намерений, а значит усомнился во мне…
– Я не усомнился….я не сомневаюсь…просто меня настораживает сам метод.
– Он настораживает тебя, потому что ты о нём ничего не знаешь. Это не диверсионный акт, не устранение человека и не подрыв моста. В этом деле ты не профессионал и вместо того, чтобы попросить помощи старших товарищей, ты пытаешься скомпрометировать саму эту работу, хотя эта работа ничуть не грязней той, которой ты занимался до этого.
– Простите, товарищ Сталин…был неправ! – я вытянулся, сидя на кровати и положил руку себе на грудь. – Я верю, в справедливость вашей…м-м-м… нашей миссии и готов выполнять любую работу…
– Вот это правильно – электронная трубка едва не коснулась моего носа дымящимся мундштуком. – Любая работа во имя справедливых целей есть благо…– Вождь сделал паузу, вглядываясь в мои глаза. Видимо там он прочитал ещё один вопрос.