— Скорее всего финансовые операции, продажа паролей, кодов доступа хакерам… что-то связанное с аномалией и входом хакера, и мной. Вот в таком контексте ищи. От своей охраны сможешь оторваться?
— Не знаю, я не знаком с городом настолько…
— Они тоже. Смотри, можно такой вариант: выходишь из кафе, идешь вниз по улице, проходишь три квартала, сворачиваешь к парку. Будет естественно, если ты напоследок захочешь его посетить и погулять там. Перед парком есть паб, там в основном тусуются байкеры, да и владелец такой же. Проходи мимо, но в последний момент задержись, словно узнал мотоцикл. Постой подумай, а потом неуверенно реши заглянуть, типа проверить. Быстро подойди к мужику, сидящему в правом углу стойки — это и будет владелец, если там не будет, то ищи по залу мужика со шрамом через все лицо наискосок и подходи к нему. Скажи, что за тобой идут копы, и ты от Севера. Дальше он все сделает сам. Завтра я достану комп и точку выхода в месте поспокойнее и найду тебя.
День 37
Да, оказывается пролежать двенадцать часов, не имея возможности ни пошевелиться, ни активировать какое-либо меню, ни переговорить с кем-нибудь, довольно таки нудно и невыносимо долго. Все, что оставалось — это думать и слушать изредка доносящиеся реплики из-за закрытой двери. Вчера вечером я успел расслышать фразу темного эльфа, где он возмущался, что мне не провели какую-то проверку. Прикинув, что эту проверку они проведут сразу после совещания, я принял решение “выйти из игры” до окончания их обсуждений. Обидно конечно, что не удалось выйти прямо в обеденном зале, где они устроили переговоры, но и так мне удалось узнать достаточно важную информацию. Вся эта армада шла за каким-то объектом, который сбежал от них чуть больше месяца назад. Также, как я понял, на моих землях есть нечто, что привлекло внимание Рэдстоуна, оказавшегося кстати Родстоуном — демона, помешанного на своем усилении, со слов Говары. Предполагаю, что это мой клинок, который имеет шанс скопировать умение убитого существа. Вот только как он о нем узнал, пока не понятно. Известие о том, что вся армия отсюда вскоре уйдет, меня обрадовало, уж какими бы супер-элитными не были воины личного отряда генерала, это все равно не тридцать тысяч бойцов.
Хуже всего пришлось ночью — эвакуировались не все жители, либо генерал кого-то привел с собой: по коридорам пол ночи доносились женские крики, плач, мольбы, я еле сдерживался, чтобы не “войти в игру”. Только понимание того, что я в одиночку все равно ничего не исправлю, а только усложню выполнение поставленной мною же задачи, останавливало меня. С трудом дождавшись восьми часов утра, я с облегчением нажал на выход из режима “притвориться мертвым” и открыл глаза. Напротив коридора, где я расположился на диванчике, сидел Ракша, и не мигая, смотрел на меня. Дождавшись, пока я встану, он тоже поднялся и, махнув рукой вдоль коридора, пророкотал.