Однако на одном из последних совещаний перед отправкой корпуса на фронт отмолчаться мне уже не удалось. М. Е. Катуков обратился ко мне с вопросом о состоянии техники бригады.
Пришлось отчитываться.
— …машины обеспечены достаточным количеством запчастей, подготовлены к эксплуатации в зимних условиях северных районов, — заканчивал я свой доклад, — дал указание полностью заменить смазку, заправить антифризом.
— Та-ак! — довольно резюмировал М. Е. Катуков. — Да ты, я вижу, уже профессор по танковому делу. Хвалю. Докладывали мне о том, какой ты себе… танк-класс устроил. Если так и воевать будешь, считай себя своим в семье танкистов.
На этом совещании я познакомился с командиром 1-й танковой бригады нашего корпуса полковником В. М. Гореловым, с которым у нас сразу установились очень простые, сердечные отношения. Дружба наша не прерывалась до самой его трагической гибели в 1945 году.
Горелов подошел ко мне, широко улыбаясь:
— Амазасп Хачатурович, нашим бригадам стоять в засаде рядом. По-видимому, и воевать придется рядом. Давайте условимся: не доносить командиру корпуса, что, дескать, мой батальон первым ворвался в неприятельскую оборону, проутюжил танками и прочее такое… В общем, вы меня понимаете?
Разумеется, я понял и сразу согласился:
— Это честный разговор. Идет!
Мы крепко пожали друг другу руки. Началось совещание. Вдруг получаю записку: «Зови меня Володей, говори мне «ты». Тут же отвечаю на обратной стороне листка: «Твой друг навеки. Армо».
Вот так началась дружба, скажу больше, фронтовое, братство.
В октябре 3-я механизированная бригада получила боевое Красное знамя части. Для вручения знамени прибыл член Военного совета Московской зоны обороны генерал К. Ф. Телегин. О Константине Федоровиче я был немало наслышан: в Красной Армии его хорошо знали — опытного политработника еще со времен гражданской. Присутствие члена Военного совета придавало церемонии вручения знамени особую торжественность. Тот, кому приходилось принимать знамя, знает, какое волнение охватывает человека, когда он склоняется на колено перед святыней. Я целую край боевого знамени и на всю жизнь запоминаю эту минуту…
В конце октября — начале ноября наш мехкорпус перегруппировался в район между Ржевом и Великими Луками. Ржевский выступ, глубоко вклинившийся в нашу оборону, затруднял сосредоточение наших войск для дальнейшего наступления. Этот выступ необходимо было ликвидировать.
В последних числах октября лили непрерывные дожди. Дороги стали почти непроходимыми. Автотранспорт подвозил боеприпасы, горючее и продовольствие с невероятными трудностями. Для движения автоколонны заболоченные участки покрывали поперечным настилом из кругляка. Машины движутся по такой трассе со скоростью чуть побольше десяти километров в час.