Мавка смущенно улыбнулась и бросила на Азима одобряющий взгляд из-под пышных ресниц.
— Ты еще скажи, что презираешь людей, — иронично возразила я.
— Это высшие существа, как вы, могут кого-то презирать… А нам, низшим звеньям магического мира, чувство гордыни не присуще, ведь так Полева?
— Агата Константиновна — не такая! — тут же вступилась за меня Поля. — Она добра ко всем и уважает магию любого уровня!
— Так-то оно так, да только не все ведьмы такие…
— За что ты так не любишь ведьм? — спросила я, хотя и понимала, что от части он прав. Я и сама ненавидела эту жестокую и несправедливую иерархию в мире магии, которая делила всех на высших и низших, порождая вражду и нарушая главный принцип, по которому должен жить магический мир — гармонию. Ведьмы и ведьмаки, представители Стихий в Совете, должны эту гармонию защищать, а на деле выходило так, что они же ее и нарушали, подстраивая законы под себя и создавая нелепые преграды для объединения магического мира.
— Мой род вымер из-за ведьм и ведьмаков, желающих подчинить себе силу превращения. Нас отлавливали, как скот, и отправляли алхимикам на эксперименты. Забирали нашу магию для создания артефактов, которые заказывали богатенькие ведьмовские кланы. Так я остался один в целом мире. Без рода и племени. И теперь мне остается лишь мечтать, что когда-нибудь я смогу полюбить кого-то, такого же, как я, кто поймет меня и мою боль.
Полева тихонько всхлипнула и украдкой смахнула с глаз слезы. Она не удержалась и обняла хама за плечи. Тот удивленно принял ее объятия и погладил мавку по спине, поправляя ее длинную косу.
Я скривилась при виде их телячьих нежностей и закатила глаза.
— Азимчик… Как это грустно… — пробубнила мавка, уткнувшись носом ему в грудь, потому что выше просто не позволял ее рост.
— Ничего. Я найду Чашу Феникса и… — Азим резко умолк, словно взболтнул лишнего.
— Чашу Феникса? — удивленно переспросила я. — Ты веришь в ее существование?
Мне знакомо было это название, ведь я фанатично изучала всевозможные артефакты в академии. Последние упоминания об этом магическом предмете терялись где-то в 14 веке. Согласно легенде, алхимик Обливион изловил последнего феникса в Зачарованном лесу, поместив его душу в рубин, а тело — в чашу. Она могла даровать новую жизнь единожды любому мертвецу, даже если тот превратился в тлен. Нужно было лишь полить водой прах из этой чаши. Обливиона схватили чистильщики и предали эфиру, развеяв его дух, а чашу уничтожили. Однако существует версия, по которой алхимик успел скрыть свой артефакт от чистильщиков и тот уцелел, дожидаясь своего часа.