— Да, верю! Она есть.
— Откуда такая уверенность? Уже больше шести веков прошло, а чашу никто не видел. Да и никаких подтверждений ее существования нет.
— А вот и есть! Это вовсе не легенда, а быль. Историю чаши и алхимика Обливиона рассказывали мне мои родители, а им — их родители. Мой предок был свидетелем случившегося.
— Вот так и рождаются легенды, — возразила я.
— А вот и есть! Это вовсе не легенда, а быль. Историю чаши и алхимика Обливиона рассказывали мне мои родители, и им — их родители. Мой предок был свидетелем случившегося.
— Вот так и рождаются легенды, — возразила я.
— Тогда как вы объясните вот это?! — выпалил раздраженный Азим и достал из кармана пиджака телефон, поклацал в нем что-то и ткнул мне в нос экран.
— Что это? — я нехотя взглянула на фотографию. На ней был какой-то камень, похожий на рубин.
— Это рубин Обливиона.
— Угу… — скептически хмыкнула я и улыбнулась, сложив руки на груди. — Что-то мы заболтались. А работы куча!
Сдерживая смешки, я отправилась к себе и принялась перебирать документы в своем кабинете, уже не вникая в нелепые россказни Азима. Зато Полёва была благодарным слушателем и внимала каждому слову хамелеона, не подвергая под сомнение ни единого факта.
— Это тот самый рубин! Мой пра-пра-прадед оказался в плену у того самого Обливиона, но ему повезло — алхимик не успел сгубить его. Чистильщики выпустили всех плененных магических существ на свободу. Так вот, мой предок сбежал оттуда не с пустыми руками.
— А где же девалась чаша тогда? — расспрашивала Полёва.
— Чашу забрал кто-то из рода оборотней. Я пытался найти потомка того самого волколаки, чтобы объединить наше наследие воедино, но пока безуспешно. Но я найду его.
— А почему ты думаешь, что он уступит тебе столь ценный артефакт?
— Ради этого я пожертвую чем угодно, заплачу любую цену. Это вопрос выживания моего рода.
— Ты воскресишь кого-то из родных?
— Я воскрешу себе невесту.
— Невесту? — разочарованно переспросила Полёва.
— Да. Хамка, которую я оживлю, станет моей женой, и мы продолжим род хамелеонов. Такова цель моей жизни.
Услышав слова Азима, я чуть не прыснула со смеха. Они услышали мое подавленное хихиканье и устремили взгляд в сторону моего кабинета. Азим обиженно замолчал, а Полева с укором прикрикнула:
— А я верю Азиму, между прочим, Агата Константиновна!
— А знаете, во что верю я? — выглянула я из-за шкафа в открытую дверь.
Оба вопросительно уставились на меня.
— Я верю в то, что Милана Курилова будет очень недовольна, если через двадцать минут никто не прибудет к ней для презентации декора!