: «Мы в основном собрали разные высказывания, которые потом расположили в определенном порядке, и именно эта работа по сборке доставила нам наибольшее удовольствие»
[1193]. В послесловии Фурке осмысляет методологические проблемы этого исследования. Он уточняет две особенности, которые заставили отдать приоритет записанным на магнитофон свидетельствам участников истории, а не письменным архивам. Работа исследователя в основном состояла в разработке вопросов для анкеты и составлении окончательного текста из отрывков. Использование журналистских и социологических методов позволяло авторам избежать выбора между структурой и индивидом: «Речь не идет о том, чтобы заменить Структуру на Индивида и сказать: историю делают индивиды»
[1194]. Где же тогда искать истинную движущую силу этой истории психиатрии, чтобы связать вместе разные течения ее эволюции? Фурке поначалу подумал о термине «исторические матрицы». Например, автор циркуляра 1960 года доктор Ожалё вписывает свои решения в своего рода деголлевскую матрицу, у которой есть одновременно и теоретический, и практический аспекты и которая действует на индивида в обход его сознания. Таким образом, есть сложная игра, в ходе которой могут связываться деголлевская матрица доктора Ожалё, или коммунистическая матрица доктора Люсьена Боннафе, или протестная матрица доктора Жоржа Домезона, или матрица молодежных турбаз докторов Ури и Гваттари. «А потом это не сработало. Наши матрицы в итоге надоели нам самим. Они стали походить на „паттерны“ американской культурологии плюс либидо»
[1195].
В 1980 году Фурке, на сей раз один, публикует новое исследование о финансовой отчетности, в котором продолжает размышления об использовании устных источников[1196]. Как мы уже писали, в 1976 году он уезжает из Парижа в Ардеш и вернется жить в Париж только в 1994-м. Между тем он не бездействует и ездит в Париж и обратно изучать самую большую государственную организацию: «Я приезжал в Париж в длинном шерстяном кардигане, обутый в сабо и в таком виде отправлялся к Пьеру Мендесу Франсу и остальным!»[1197] При таком далеком от академизма подходе ему нет нужды культивировать дистанцированность исследователя, она и так бросается в глаза. Благодаря месту, которое он отводит устным источникам, Фурке удается изложить особенно сухую и строгую тему финансовой отчетности в удобной для восприятия форме и представить эту историю так, как будто ее рассказывают ее участник»[1198]. Основным, хотя и не единственным, источником становятся интервью с 26 участниками, которые он провел в 1978–1980 годах. Собрав несколько интервью, он отправляется изучать свои источники в Ардеш: «Если ученый как следует слушает, он может открыть совершенно замечательные вещи, тогда как обычно дело имеют только с элементами, выхолощенными, анестезированными академическим дискурсом»