.
Вслед за Ницше Фуко заменяет поиски темпоральных истоков и причинно-следственных связей критическим позитивизмом, который стремится выявлять разрывы путем описания материальных потенций. Во-вторых, Фуко намеревается выявить сингулярность событий за пределами их явных целей. Наконец, введение событий позволяет отодвинуть на задний план фигуру сознательного субъекта и его иллюзию управления временем: «„Действительная история заставляет событие вновь раскрыться в том, что в нем есть уникального и действенного»[1361]. Фуко противопоставляет трем платоновским модальностям истории свое собственное применение исторических мифов, их подрывающее. Историю-признание он заменяет пародийным применением реальности; историю-непрерывность – применением, разрушающим тождество, а историю-познание – применением, разрушительным для истин. При таком подходе тотальная история-синтез оказывается, с его точки зрения, иллюзией, поскольку «задача эта предполагает, что сомнению подвергается все то, что принадлежит времени, образуется во времени, в результате выявляется тот вневременной, внеисторический разрыв, из которого проистекает и само время»[1362].
Делёз и Гваттари, со своей стороны, подчеркивают в своей концепции события момент появления нового, начинания, начала, которым событие служит самому себе. В «Диалогах» Делёз говорит о «поверхностном блеске молнии»[1363]. В работе «Что такое философия?» Делёз и Гваттари опираются на Шарля Пеги и его диалог «Клио» (1912) в объяснении того, что существует два способа рассматривать событие. Один – выявление его свершения в истории, его обусловленности, а другой – возвращение к событию, погружение в него и анализ всех его составляющих и сингулярностей. В «Тысяче плато» заявляется о важности событийных разметок, ведь каждое из тринадцати плато помечается определенной начальной датой: «История никогда не избавится от дат. Возможно, именно экономика или финансовый анализ лучше всего демонстрируют присутствие и мгновенность таких решающих действий в общем процессе»[1364].
Эта мысль события не имеет ничего общего с презентизмом. Напротив, философия как создание концептов должна порвать со своей эпохой. Она фундаментально неактуальна и несвоевременна, что вытекает из концепции Ницше, которую разделяет и Фуко: «действовать несвоевременно, то есть вразрез с нашим временем, и благодаря этому влиять на него, – нужно надеяться, в интересах грядущей эпохи»[1365]. Делёз проводит различие между историей и становлением. Создание нового всегда неактуально, оно задает становление. Последнему, конечно, нужна история, определенные положения вещей, чтобы не остаться совершенно неопределенным, но в то же время оно от них ускользает. Становление прорывается во время, но никогда не сводится к нему.