Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография (Досс) - страница 328

. Пассероне, приехавший из Генуи участник радикального левого движения итальянских автономистов, посещает курсы Делёза с 1977 года: «Потом я наткнулся на „Анти-Эдипа“, и решил, что это и есть дорога в жизни, и свое магистерское сочинение я посвятил идее различия у Делёза»[1513]. Итальянская ситуация ухудшается по мере того, как все больше народу решает присоединиться к вооруженной борьбе «Красных бригад», тогда как другие, потеряв надежду, увлекаются тяжелыми наркотиками. Пассероне подает заявку на получение стипендии, устраивается во Франции и посещает курсы Делёза: «Курс во вторник всегда работал именно так, как производственная лаборатория с Делёзом в роли оператора, задача которого была в том, чтобы читать философов, показывая, в чем их оригинальность»[1514].

Этим последним курсом завершается, однако, не только работа, посвященная Лейбницу, но и весь цикл преподавательской жизни. Итоговой темой становится гармония, которую следует вывести из философского понятия «согласования тела и души». Делёз, как обычно, обращается к вселенной творчества, чтобы оценить то, что может дать эксперимент с этой гармонией. Он отсылает к реформированию понятия гармонии в барочной музыке: «Задача „музыкантов“ на этом семинаре – разобрать историю трансформации понятия гармонии»[1515] Он обращается к таким музыковедам, как Паскаль Критон, прося их разобраться с гипотезой изменения в статусе гармонии, которая основывается уже не на правильных интервалах, а на аккордах. Эта трансформация, которая, получается, создала барочную музыку, должна соответствовать тому, как Лейбниц понимает свою идею гармонии, благодаря которой проводится различие между тремя способами проблематизации отношений души и тела: влияния, отсылающего к мелодии; сопровождения, соответствующего контрапункту; наконец, согласия, отвечающего концепции аккорда. Курсы Делёза завершаются на этом открытом вопросе, но не заканчиваются, поскольку они требуют новых исследований. Свое последнее занятие он завершает словами: «Эта история музыки дает мне отправной пункт, которого у меня без этого семинара не было бы»[1516].

Глава 20

1977: год сражений

На полпути между «Анти-Эдипом» (1972) и вторым томом «Капитализма и шизофрении», «Тысячей плато» (1980), Делёз и Гваттари пишут небольшой текст, меньше чем на сто страниц, ставший своего рода программой, – «Ризому»[1517]. В нем утверждается множественность возможных входов в произведение: «ни один вход не обладает привилегией», «поэтому мы войдем с любого конца»[1518]. Ризома, соответственно, понимается как теория рецепции, чтения, она оправдывает активность читателя по отношению к автору и его предполагаемую интенциональность. Она рассматривается как возможное выражение прагматической теории чтения: «Ризома как теория чтения, таким образом, принимает в расчет акт чтения и превращает рецепцию в активное производство, истинное преобразование и схватывание произведения»