– Что? – ахнула Барбара. – Как пустая? Вчера всё тут было полное, все скляночки. Я точно помню.
– Voilà! – Пуаро поднял склянку и снова положил на место. – Любопытно. Очень любопытно. Рассказывайте, рассказывайте... Как вы их назвали? Скляночки?.. Скляночки вчера были полные? А где именно они были и кто их видел, мадемуазель?
– Ну-у, когда я сняла ящик, я поставила его на стол... Потом пришел доктор Карелли. Он тоже заглянул в ящик и объяснил, что это за лекарства, потом...
Барбара замолчала, потому что открылась дверь и вошла Люсия. При свете дня ее бледное, гордое лицо казалось измученным, в уголках рта залегли горькие складки. Барбара кинулась к ней.
– Дорогая моя, тебе не нужно было вставать. Я сейчас бы принесла лекарство.
– Мне уже лучше, голова почти не болит, – сказала Люсия, не сводя глаз с лица Пуаро. – Я спустилась, потому что мне нужно поговорить с вами, мосье.
– Но, милая моя, тебе, наверное, лучше...
– Барбара, пожалуйста...
– Как хочешь, тебе виднее
Барбара направилась прочь из комнаты, а Гастингс ринулся вперед, чтобы распахнуть перед ней дверь. Люсия опустилась на стул.
– Мосье Пуаро... – неуверенно начала она и замолчала.
– Я весь к вашим услугам, мадам, – вежливо отозвался сыщик.
– Мосье Пуаро, – снова сказала Люсия, и голос у нее задрожал, – вчера вечером я обратилась к вам с просьбой. Я просила вас остаться в доме... Я просила. Но сегодня я поняла, что ошиблась.
– Вы уверены, мадам? – спокойно спросил Пуаро.
– Вполне. Вчера я переволновалась, перенервничала. Я благодарна вам за то, что вы взялись за дело, но теперь я прошу вас уехать.
– Да? C'est comme ça![11] – себе под нос пробормотал Пуаро. Вслух же сказал только: – Понимаю, мадам.
– Значит, мы договорились? – Люсия поднялась.
– Не совсем, мадам, – Пуаро подошел ближе. – Если вы помните, вчера вы выразили сомнение в том, что ваш свекор умер естественной смертью.
– Я была вне себя, – сказала Люсия. – И не отдавала себе отчета в том, что говорю.
– Значит, теперь у вас нет таких подозрений?
– Ни малейших, – твердо ответила она.
Пуаро приподнял брови и молча смотрел на Люсию.
– Почему вы так смотрите на меня, мосье Пуаро? – с тревогой спросила молодая женщина.
– Потому, мадам, что иногда трудно заставить пса взять след. Но если он его взял, то уж пойдет по следу во что бы то ни стало. Если он хороший пес. А я, мадам, не просто хороший, лучше меня не бывает.
Люсия пришла в страшное волнение:
– Нет! Вы должны уехать! Умоляю вас, ведь это я ваша нанимательница. Вы не понимаете, сколько горя вы можете принести, если останетесь!