3. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ МЕТЕЛЬНЫМ ВЕЧЕРОМ
Отец внимательно выслушал Коську, сам сходил к реке и… скоро забыл про волка: у него и других дел было по горло — отец работал заместителем председателя колхоза.
Прошла неделя. Зима уже по-настоящему навалилась на поле, на юркую своенравную Каменку. В один метельный вечер в клубе состоялось отчетно-выборное собрание. Отец с Верным ушли из дому в сумерках. Коська с матерью остались в избе вдвоём.
Коська, конечно, ни за что не усидел бы дома в такой вечер, не схвати он днём двойки по географии. Двойка испортила ему отношения с матерью и лишила прежней свободы.
И вот Коська сидел один перед топившейся печкой; на коленях держал раскрытый учебник, но не читал его. Упершись локтями в колени и положив острый подбородок на ладони, он задумчиво смотрел в красный зев печки. Изредка шевелил кочергой угли. Все думки его, разумеется, были в клубе. Он ясно видел за столом с красной скатертью членов правления. Зал ломился от народа. Проходы между скамейками забиты ребятишками, эти сидят прямо на полу.
Отчётные доклады заслушаны, и теперь началось самое интересное, из-за чего и стоило пойти в клуб, — прения.
Мальчишки свистят, пищат, машут лохматыми шапками, когда выступает неугодивший им оратор. Председатель сердито стучит пробкой по графину, грозит вытурить мальчишек из клуба… Представив себе всё это, Коська грустно вздохнул.
Мать, шаркая валенками, подошла к окну. Попробовала протереть морозные узоры на стекле и таким голосом, будто не она засадила его на весь вечер дома, сказала:
— Батюшки-и! Глянь, Коська, что на улице делается!..
Коське и глядеть было незачем: снег сухими ручьями шуршал по крыше. От шумных набегов ветра вздрагивала электрическая лампочка. Отцовское ружьё покачивалось на стене.
В окно постучали; голос Валеркиной сестры позвал:
— Поля! Эй, Поля-а!
— Ау? — отозвалась мать тонким голосом.
— Пойдём в клуб. Ох, и интересно! Народу собралось страсть сколько: из Степанова пришли, из Барсукова… Пойдёшь? — соседка нетерпеливо переминалась под окном.
— Нет уж, — со вздохом ответила мать, — корова у нас беспокоится, вот-вот отелится… Иди одна, Любонька.
Под окном посыпались комья снега — Люба взбиралась на сугроб.
— Как-то там папка наш… И поесть забыл с этим собранием! — Мать вошла в кухонный чулан, загремела посудой!
Коська мысленно снова перенёсся в клуб. Отец сейчас сидит за столом в президиуме. На нём синий праздничный пиджак, на груди поблёскивают ордена; он заслужил их на фронте и надевает только по торжественным дням. И зря, конечно; Коська на его месте всюду бы ходил с орденами!