– Круто, – пассивно моргает Лох.
– Ну, и что вызывает у тебя эндорфины, помимо таблеток? Может быть, тебе нравится программирование? Или английский язык? Или музыка? Может быть, ты желаешь научиться играть на гитаре? Или на фортепьяно? Какие образы у тебя вызывает классические симфонии и увертюры? Или твой мозг больше отвечает на другие жанры? Слушай, а может быть, ты любишь природу? Ты хочешь попутешествовать? Мы бы уселись в поезд и бороздили просторы России! Мы бы любовались полями, дремали под умиротворяющую качку и гудение. Ах! Мы бы поехали к морю! Ты знаешь, насколько широко и восхитительно море? Его волны, словно мышцы, а пенистые гребни похожи на ажурные кружева. Знаешь, как приятно солёные брызги касаются голых стоп? Как нежно лучи солнца гуляют по лицу? Как свежо и ясно по утрам перед дыханием бриза? Сырой песок пристаёт к ногам, рубашка, словно парус, наполнена ветром. На побережье тихо, беззаботно и гармонично. У моря можно найти уединение и причудливые ракушки. Можно смеяться и танцевать на пляже. Можно загорать, плавать в холодной бодрящей воде, нырять с головой и касаться пальцами дна. Я читал об этом у Сафарли, – вздыхает Андерсен. – Или тебе ближе лес? Его берёзы, дикие цветы и чистый воздух? Пение птиц, слабое жужжание насекомых… Ах, я сам редко выбираюсь из дома. Пора бы это менять, как ты считаешь? – ласково воркует парень.
– Мне всё равно, – бурчит Лох, пожимая плечами.
– А что скажешь насчёт искусства? Или механики? Или экстрима? – загибает пальцы Андерсен.
– Когда ты от меня отстанешь? – отворачивается к стене Лох.
– Пока ты не испробуешь всё подряд в поисках увлекательного хобби, я не перестану предлагать тебе красоты мира, – хохочет его друг.
– Да ты ничего не понимаешь! Ты даже не представляешь, как мне паршиво! Тебе и в гробу не вообразить, какой пресной и однотонной может быть твоя сраная жизнь! – слезно цедит Лохматый.
– Ещё бы! – поднимается Андерсен. – Ты ведь ни черта не делаешь! Только лежишь, ноешь и жалеешь себя целую неделю! – жёстко, но прямо замечает он.
– Как будто в твоей ветхой квартире есть чем заняться, – злобно парирует Лох.
– Пожалуйста! – вытягивает руки парень. – Книги в твоём распоряжении! Хочешь – бегай с Купидоном в парке по утрам. Хочешь – ходи с ним по магазинам. Хочешь – запишись в какую-нибудь секцию. Сейчас много анонимных групп поддержки. Только ты же ничего не хочешь, – мерит его взглядом Андерсен.
– Эти группы поддержки нужны только конченым рецидивистам! – рявкает Лох.
– Какая наивная точка зрения, присущая юношескому максимализму, – легко укорачивается его собеседник. – Всё. Я считаю, ты достаточно похандрил. Теперь я не позволю прозябать тебе в плену покрывал, – констатирует он.