– Не надо, – отвечает ему стоящая рядом женщина. – На работе тебя не ждут.
Он хмурится.
– С чего вы взяли?
– Ты смотришь мир живых как сон. Пойдем.
Женщина берет его под руку и ведет к эскалатору. Прямо в них идут люди, поэтому женщина меняет направление и мягко вклинивается между парой торопящихся студенток. Они встают на пустую ступеньку эскалатора и едут вверх.
Увесистые двери на выходе из метро размахиваются так, словно поставлены здесь для того, чтобы отбивать людей как котлеты. Женщина проскальзывает в возникающий на пару секунд проем, а он ныряет в соседний.
Воздух на улице словно соткан из струящейся воды. Брусчатка блестит от растаявшего снега. Утро. По крышам приметрошных ларьков стекает обжигающее расплавленное солнце. Похоже на то время, когда город уже развел основную часть работников по офисам и, наконец, облегченно замер в краткой наступившей тишине. Похоже на то время, когда ты заболел, не пошел в школу и, лежа в мягкой кровати, понимаешь, что первый урок только что закончился, а тебя на нем не было и сегодня точно не будет.
– Ты в это время обычно выходил из метро, – пряча мерзнущие руки в карманы пальто, говорит женщина.
Он кивает. Он вспоминает, кто это.
– А как я сюда попал? – спрашивает он у Кащеевой жены.
– Обыкновенно. – Та пожимает плечами. – Я же тебе рассказывала. Сорок дней после смерти. Это описано в большинстве мировых культур. Период, когда ты находишься на границе между миром живых и Царством мертвых. Можешь без проблем ходить туда и обратно. Только мир живых для тебя как сон. Ты его смотришь, но он для тебя не материален. И ты для него.
– То есть он не настоящий? Того, что я сейчас вижу, – его нет? – он огляделся. Его любимое время года и суток. Не считая апрельских закатов. Не хотелось верить, что утренний воздух весеннего города лишь плод… чего?
– Почему, настоящий. Для живых. А ты не можешь управлять этой реальностью. Так же, как они не могут управлять, например, реальностью сновидений, галлюцинаций или Царства мертвых.
– Постой-ка, – он потер лоб. – Управлять реальностью. Так ведь и живые не могут управлять своей реальностью. Смотря что ты вкладываешь в понятие управления.
– Этот мир неподвластен твоей воле, – Кащеева жена усмехалась. – Максимум, на который ты здесь способен, – осознать, где находишься. И то сейчас ты с этим справился благодаря моему появлению. Ну, еще при должном старании и умении концентрироваться ты можешь увидеть здесь то, что захочешь. Или тех, кого захочешь. Но это снова будет как во сне: в любой момент картинка может измениться без твоего участия или желания. И заметь, я рассматриваю варианты, в которых ты отдаешь себе отчет в том, кто ты такой и какому миру теперь принадлежишь.