Впервые взглянув ей в глаза, Джервис увидел в них нечто странное. Блеск, пугающий до дрожи, но заставляющий подчиняться. Сперва он счёл его злобой, отголоском ненависти к людям и лично к нему и капитану Болло. Жестокостью и кровожадностью, какие видишь, когда смотришь в лицо опасному хищнику. Но теперь, он предполагал, что это нечто совсем иное.
Каждый её шаг, каждое движение, каждый вздох были пропитаны целеустремлённостью, которой позавидовал бы даже сын генерала. Всё, что имело для девушки значение — лишь цель, маячившая где-то впереди. Сайнир шла так, будто ни буре, ни сотне солдат, ни даже самим богам, не удалось бы её остановить. И это, пожалуй, пугало даже больше прочего.
Джервис чувствовал, что Сайнир, не задумываясь, отдаст свою жизнь, или жизни любого из её команды, чтобы приблизиться к своей цели хотя бы ещё на один шаг. И, уж точно, она не побоится пожертвовать механиком, если такая необходимость возникнет. А значит здесь — в этих мрачных, пахнущих гнилью и пугающих до замирающего дыхания туннелях — рассчитывать Джервису следовало лишь на самого себя.
Несколько раз Сайнир останавливалась и сверялась с картой, но механику казалось, что путь она знала наизусть. Дважды девушка подзывала к себе одного из слушателей и обменивалась какими-то еле слышными репликами. Джервис старался не думать, что они говорили о нём, и о том, как он их задерживает.
Он пытался сосредоточиться на ходьбе, которая забирала все силы. И всё же взгляд его то и дело упирался на топорщащуюся робу Сайнир, из-под которой, кроме вычищенных кожаных доспехов, украшенных золотой резьбой, проглядывали чёрные ножны и убранный в них клинок с красным рубином на эфесе, слегка поблескивающим, ловя тусклый свет. Два других слушателя также носили оружие, однако полуторному мечу они предпочли ножи с широкими лезвиями и длинными рукоятями.
Уже долгое время конвой шёл в полной тишине. А затем Джервис услышал хриплое, тяжёлое дыхание и осознал, что оно вырывается из его груди. Парень не знал, сколько времени они в пути, и как давно он оставил капитана вместе с одним из слушателей. Механик весь взмок и устал. Ноги, которые он старался поднимать над водой, теперь еле двигались. Влажный и вонючий воздух забивал нос и лёгкие, рвущие грудь от каждого вздоха.
Это тянулось, казалось, вечность.
Наконец Джервис услышал спасительный шум вдали. Приближался очередной поток, и механик знал — им придётся остановиться и переждать хотя бы пару минут. Или умереть, растерзанными стихией. И сейчас его одинаково устраивали оба варианта.