Видимо, поэтому за всю свою карьеру Кронид Егорыч никогда не переизбирался. Не было в селе других смельчаков, или, как в народе шутят, дураков, которые могли вот так среди ночи, себя позабыв, бежать вызволять односельчан: нож из руки мужа дурного вынимать, самоубийцу из петли вытаскивать, драки разнимать, усмирять и призывать к порядку стойбище свое кровно-родовое. Оттого прозвали его Тараном. Ибо был он большой и солидный, на таран брал всех, кто смуту наводил, не смотрел ни на возраст, ни на положение. Был суров, но справедлив. Уважали Тарана и побаивались, даже те, кто паутину за спиной паучью плел. Порой Кронид Петрович, для острастки всех жалобщиков, сплетников выселял из деревни, чтобы россказнями своими бестолковыми другим не мешали жизнь свою ровно строить. Ну а с придумкой Книги Дворовой Путевой поубавилось досаждающих и зудящих нахлебников. Как прознали все непутевые, что можно вовек потерять имя и доверие свое, так жалобы и прекратились. И настал мирный век, когда каждый друг другу – добрый сосед да родственник, а во главе мудрый муж, всем пример и заступник.
За долгую память свою уверовал староста, что если уж не в ту графу попал глупый человек, редко когда в другую перепрыгнуть случалось. Если вор, то хоть руку отруби – а будет воровать, подлюка. Уж если изменил одной, пусть не ждет другая верности до гроба, рано или поздно натура свое возьмет. Уж если уродилась дура дурой – тут хоть кол на голове чеши, а ни приданое, ни внешность не помогут, испортит девка и себе, и другому жизнь. Хотя случались и исключения из правил. Таких Кронид Егорыч особым знаком отмечал и долго присматривался, отчего это судьба путь сменила. Видимо, поэтому книгу свою Путевой назвал.
Да вот незадача случилась с книгами-то и мировым порядком, когда век самого Тарана к концу подошел. Некому стало уклад благоустроенный в деревне хранить.
Но, как известно, свято место пусто не бывает. Посовещался люд из глав семейств больших и пришли все к выводу, что лучше, чем супруга уважаемого почившего Кронида Егорыча – Павлина Куприяновна Курдюмова, никто не сможет добро продолжить дело старосты. И с низким поклоном и большим почтением просили ее взять бразды правления в руки свои хозяйственные. Знали все, что была она заглавной помощницей, мудрой советчицей, правой рукой своего супруга. Да и для вдовы, что сама на дерево древнее с корнями мощными и сильными похожа, такой ураган, как смерть любимого мужа, пережить без дела не суждено было б. Вырвало бы из потока жизни, как сметает самых крепких, кто прогибаться не умеет.