Я остаюсь неподвижной, не произнося ни слова. Если я это сделаю, я буду выкрикивать ругательства, и тогда он действительно задушит меня до смерти.
Это безумие, сколько его энергии просачивается мне под кожу, даже когда я пытаюсь прогнать ее.
Это похоже на гипноз.
Вот и все — меня загипнотизировали.
Он прижимает большой палец к впадинке на моем горле.
— Я спросил, это, блядь, понятно?
— Как скажешь, Эш.
Я стараюсь скрыть дрожь и страх в своем голосе, вкладывая как можно больше сарказма.
Большая ошибка.
Его рука превращается в сталь, когда он сильно сжимает ее. Мои глаза выпучиваются, когда мой небольшой запас воздуха исчезает.
Я вцепляюсь в его руку, царапая кожу. Как и в больнице, он не двигается с места.
Чертов псих борется за мою жизнь.
— Что это было? — спрашивает он, слегка ослабляя хватку.
— Ашер! Ашер!
Он убирает руку, но не отступает.
Я кашляю, массируя разбитое горло.
— Боже. Это просто имя.
Он смотрит на меня слишком долго, как будто пытается понять, как со мной поступить, и... терпит неудачу.
— Прекрати нести чушь. Куда ты собиралась в ту ночь? — спрашивает он спокойным тоном, словно он только что не пытался покончить с моей жизнью.
— Когда-нибудь слышал об амнезии? Это значит, что я не помню. — я указываю на свою голову. — Я даже не знаю, какого черта я с кем-то вроде тебя.
— Ты не со мной.
Обе его руки сжимают мои голые бедра и тянут меня вперед, так что мои ноги находятся по обе стороны от его положения на коленях. Я вскрикиваю, а затем задыхаюсь, когда его руки поднимаются вверх, пока не достигают середины моих бедер. Я пытаюсь вырваться, но он впивается пальцами в мои синяки, прижимая меня к себе.
— Ты принадлежишь мне. Каждая частичка тебя. Возможно, ты пыталась сбежать, но это больше не повторится. Не знаю, в какую игру ты играешь на этот раз, но я разберусь, и ты проиграешь, как ты делаешь каждый гребаный раз.
— Я пыталась сбежать? — я спрашиваю. — Почему?
От чего? Или, скорее, от кого? Это как-то связано с папиными друзьями-мафиози, или с Ашером, или с чем именно?
Так много вопросов и никакого ответа вообще.
— Это я и собираюсь выяснить.
Он держит руку на моем бедре, а другую подносит к моему лицу, прикладывая большой палец к моим губам. Все еще холодно, как в больнице, но мои нервы продолжают покалывать от этого ощущения.
Темные ресницы Ашера трепещут над его мрачным взглядом, как плащ, непроницаемый и суровый.
— Открой свой рот.
Если он думает, что повторится то, что произошло в больнице, то он жестоко ошибается. Я сделала это только потому, что это была уловка, чтобы заставить его ослабить бдительность. Теперь, когда он требует, это означает, что он контролирует ситуацию, а я не играю с Ашером, контролирующего ситуацию. Это будет означать только то, что он сожрет меня живьем и ничего не оставит после себя.