— Бывшая невеста, — холодно поправил вожак.
— Келли, — я кивнула. — Сначала придумала подставу с одеждой, а потом сказала Трикси отравить меня. Но этого не случилось. Мы с няней заключили сделку — я молчу, а она… Поможет мне вернуться домой.
Михей за мгновение из смуглого латиноса превратился в выбеленную стену. Чёрную бездну волчьего взгляда заволокло туманом.
— Продолжай, — он смотрел на меня, но словно мимо.
— Трикси поняла, что мы с тобой переспа… — я прикусила язык. — Она подумала, что я хочу остаться в Левенросе, стать главной самкой стаи, а потом ещё одежду увидела и… — провела ладонью по рукаву свитера. — Всё сложно, — выдохнула и замолчала.
— Я приказал уничтожить поезд, на котором ты приехала, и запретил дварфам перемещаться между мирами. Трикси тебя обманула. Ты не вернёшься домой. Никогда.
Это его «никогда» было наполнено какой-то непонятной радостью. Эмоций вожака я не поняла. Неужели ему до такой степени интересна постельная игрушка? Скорее всего, просто азарт ещё не схлынул. Не наигрался. Как бы там ни было, «минутка правды» подошла к самому ответственному моменту.
— Трикси не обманула, — меня потряхивало от волнения. — У неё есть знакомый дварф, и он рассказал, что в мой мир поможет попасть не паровоз, а железная дорога.
— Тебе со мной плохо? — глухой голос вожака был пронизан отчаяньем.
— Оу… Я…
Какая к чёрту разница плохо мне с ним или хорошо? Я дикарка, человек. Михей ненавидит людей. Он меня чуть не прибил вообще! Что происходит?!
— Хочешь, чтобы я отпустил тебя в твой мир?
— Не сразу, — стараясь сохранять спокойствие, немного сдала назад. — Сначала я хочу помочь Лоу, а потом…
— Я должен подумать, — вожак встал и направился к выходу.
Голова шла кругом, почти не соображала. Он согласен подумать… Это уже много! Радость вспыхнула спичкой и погасла. Я посмотрела на мелочь. Лоу что-то шептала, глядя в горшочек с землёй. Она думает, что я её мама, которая вернулась с того света. Как её бросить? Сглотнув тугую слюну, уставилась в спину замершего у двери волка. Михей ещё немного постоял, открыл дверь и молча вышел из дома. Сквозняк принёс с собой что-то неуловимо тоскливое, горькое. Я ещё несколько секунд с отвращением вдыхала этот аромат, не понимая себя, своих желаний…
— Куда папа ушёл? — очнулась от того, что Лоу забралась ко мне на колени.
— Наверное, ему нужно побыть одному, — прижала к себе малышку.
— С ним такое бывает, — она кивнула.
— Правда?
— Ага. Иногда он грустит. Мам, я есть хочу, — у девочки заурчало в животе.
— Идём ужинать, — я улыбнулась.
Фальшивая улыбка, фальшивая мама… всё фальшивое. В ту проклятую секунду захотелось, чтобы это было не так. В свои восемнадцать я запросто могла стать хорошей мамой, потому что именно её мне всю жизнь не хватало. А моему отцу позарез нужна была рядом нормальная женщина. Возможно, если бы такая нашлась вовремя, он бы сейчас был жив. Порой от женщины зависит слишком многое — даже страшно.