— Спасибо вам, Вадим, ещё раз! Очень меня выручили, а то я свои силы не рассчитала! Если заходите в кондитерскую, значит, ещё увидимся! Но на всякий случай — с наступающим вас!
И вроде поблагодарила, и слегка от себя отодвинула — в дом не пущу, а в кофейню нашу милости просим. Вроде как и не отшила — наоборот, лазейку оставила. Нужно ли оно мне — лазейки оставлять? Мужчина этот, конечно, не Павел Птолемеев, однако ёлку и сумки мне донёс.
— С наступающим и вас, однако, думаю, ещё увидимся! — Вадим, улыбаясь, попятился к лестнице. Я достала ключи и открыла дверь. Оттуда сразу послышалось:
— Мама, ты?!
Взглянула на Вадима. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Что подумал он, не знаю, но теперь он в курсе, что у меня дети есть.
— Сынок мой, Лешка, — пояснила я. Вадим кивнул, повернулся и побежал по лестнице вниз. Я проводила его глазами, оценивая широкую мужскую спину. Помог и помог. Праздник на дворе, у всех настроение приподнятое. Мужчина же он — может, и просто так помочь решил, не обязательно же с подвохом.
Зашла домой. Уже скоро обратно идти за Сашкой.
Вечером вовсю лепила ёжики, котлеты и начинку в голубцы. На плите варилась капуста. Стояла миска с готовым рисом. Руки липкие, в фарше и муке. Мои бегали под ногами, а тут затихли. Что-то рисуют. Вдруг Лёшка прибегает.
— Мам! Смотри! — и показывает мне тигра. — Мам, смотри какой!
— Это ты сам нарисовал? — восхищаюсь я.
— Да, сам! — кивает Лешка.
— А когда? Сейчас, дома? — спрашиваю, однако вижу, что краски высохшие. И кажется, я понимаю, почему акварелька вся бурая — вон сколько рыжего с чёрным!
— В школе, — отвечает Лешка.
— А почему рисунок пополам перегнут? — продолжаю выяснять я.
— Так нёс, — пожимает плечами сын.
— Не может быть, — я качаю головой и наклоняюсь, — видишь, место перегиба чистое. На него не попала краска. Значит, рисовал ты уже на согнутом изначально, а потом расправленном листе. И эта ложбинка не прокрасилась.
— Ты страшный человек, мама, — очень серьёзно говорит сын. Я смеюсь.
— Так что случилось? Листы для рисования пополам сложил?
— У меня место в альбоме закончилось, таким вот листом со мной поделились. Из-за этого рисунок плохой?
— Это отличный рисунок! Самый лучший рисунок! Самый красивый в мире тигр! — обнимаю сына осторожно, чтоб не касаться его футболки и головы своими липкими от фарша руками. Сама думаю: первоклашки, семилетки. Не со зла. Подумаешь — листик перегнутый. Хорошо, что делятся. Мальчишки. Ещё чудо, что не комом в портфеле домой принёс.
— Мама, а это мой! — бежит Сашка, тычет мне своим тигром.