А что-то меняется, хотя выглядит так же. Я сунул руку в карман за сигаретами – кроме сигарет и зажигалки, в кармане оказалась ещё коробочка из-под духов, в которой лежал маленький стеклянный слон. Я хотел вынуть его и посмотреть, но вместо этого вынул сигарету. А слоника в коробке переложил из кармана в сумку, чтобы он не поломался.
# # #
Кошка.
Привет, кошка.
Которая гуляет… И не только по себе.
Кошка – ладошка. Ладошкой гуляет. Иногда по мне.
А теперь уже нет. Теперь я чёрти где.
Кошка – кот. Во! Кот в cапогах.
У чертей на рогах. С людоедами ещё воевал.
А кошка гуляет по Питеру… Нет, её город – Ленин Град.
Где кошка. Где мышка. Уронила банку. Чижа слушает.
«Должен же кто-то слушать мои простые сонеты!»
Читает Гальперина, что я оставил. Мурлыкает. Киска.
Купила бы Wiskas?
Хрен вам, это только негры в Армии Спасения едят.
Чёрные кошки. Рожки? Ага, рога.
А у меня что? Скука. Устану и вернусь.
Нет, тут работа. Закончу и уеду.
Да какая, к чёрту, работа? Все тот же ветер в башне....
По аэропорту быстрым шагом идут парень и девушка. Она – в белом и голубом, он – с переговорным устройством. Догоняю их и иду рядом.
–Не подскажете, где здесь можно достать конвертик?
–Мы вам можем дать, – отвечает парень.
–А вы на чем летите? – интересуется девушка.
–На «Балкане».
–Ну-у-у! – смешно тянут они. – Так вам у болгар надо конверты спрашивать.
–А вы кто?
–Мы Air France!
–Я тоже хотел через Париж лететь, да билетов уже не было. Следующий раз – обязательно с вами!
–Ну идемте, так и быть, дадим вам конвертик.
«Привет, моя милая Кошка, гуляющая сама по себе, гулявшая когда-то по мне мягкой своей ладошкой. Я, твой Кот в Сапогах, теперь у чертей на рогах–– чертям наставляют рожки ихние чёрные кошки. Средь них, поедающих Wiskas, я кисну от скукоты – нету, нету беленькой киски, весёлой и умной, как ты, которая бродит сама по себе в далёком городе на Неве, а нагулявшись, дымит сигаретой, читает мои простые сонеты, а также книжку «Играем блюз», и что-то мотает себе на ус. Я тоже мотаю чего-то, но тут ещё есть работа – перехитрить Людоеда. Вот перехитрю – и уеду. Не вечно же с ветром в мозгах по свету скакать в сапогах! И я прикачу назад, в каменный Ленин Град, где самая милая Кошка гуляет сама по себе, где будет гулять по мне та ласковая ладошка».
# # #
Вначале, при знакомстве, они похожи на детей. Я знаю, это впечатление обманчиво, но ничего не могу поделать, когда снова вижу, как они собираются перед репетицией – разболтанная походка и пёстрые одежки, эта их вечная помесь спортивного костюма и домашней пижамы. Я даже научился отвечать на их слишком широкие улыбки такой же автоматической гримаской. Вернее, не научился, а незаметно привык. И сам обнаружил это лишь в Питере, где продавщица в булочной вдруг заявила, что я над ней издеваюсь, и то же самое повторилось и в винном, хотя в обоих случаях я очень мало говорил, зато улыбался.