– Это вы дурачили нас слишком долго, – сказал Торба. Знали мы давно, что вы трое – негодные людишки, думающие лишь о своей наживе да своей похоти. От подлости вашей и жадности стали вы такими, и преступили законы богов и Княжества. Маг лишь открыл нам глаза, хотя могли бы мы увидеть и сами то, что было перед носом.
– Да, я обкрадывал вас, – сказал вдруг Парафей глухим голосом, и жители деревни стали выкрикивать проклятья в его адрес, но ключник поднял руку, требуя тишины. – Я обкрадывал вас, но никогда не убивал девиц! Даже амбарную мышь щадил я! – добавил ключник громко.
– Врёшь! – крикнул Хлом.
– Я не лгу вам, – мягко возразил Парафей. – Да, не мог я заработать столько монет лишь продавая свои горшки. Ведал я запасами зерна и овощей, и потому мог незаметно продавать кое-что из тех запасов. Приходили ко мне люди с Хитровой пустоши и я, окаянный, уступал им наше зерно и картофель, свёклу и огурцы, помидоры и редьку, яблоки и груши, ягоды лесные и вяленое мясо: что попадало мне в руки, то и отдавал я тёмным лиходеям, а они переправляли это своими тёмными путями на рынки Стокгрода, а, кроме того, и в другие города, говорят даже за пределы страны, о которых ничего не ведомо нам. Вот потому видели вы у меня множество серебряных монет и даже золото. Старался я быть осторожным и скрывать своё преступление, но всё же не мог спрятать все следы от пытливых ваших глаз. Да! Я виновен в этом! Но не в том, в чём обвинил меня этот пришлый прохвост, которого ещё недавно считали мы своим врагом. Нет! Я не трогал маленьких девочек, как Афанисий, не бил женщин, как Солон. Я вор, но не убийца! Готов я понести заслуженную кару, но лишь за свои преступления, а не за чужие.
– Не смей возводить на меня напраслину, Парафей! – крикнул староста. – Или ты сам видел, как бью я женщин? Не видел! Но даёшь ты здесь волю своему поганому языку. Берегись, ключник! Ныне признался ты в своих грехах, и будешь за это наказан, как только разберёмся мы с тёмными оговорами этого колдуна и спалим его самого. Но не накажем мы тебя смертью, ибо не таково твоё преступление. Однако лишь смерти достоин этот чёрный колдун. Да, спалить его! Есть на окраине деревни старый дом, что занимал прежде Афанисий, пока не построили мы ему лучшее жилище, дабы мог он жить в нём с сиротой Талией. Упало на тот дом большое дерево, и не пригоден он для людей, если не отстроить его. Заведём мы туда этого чародея и спалим! Пусть тот, кто возводит на честных людей напраслину поплатиться жизнью. Не нужен нам долгий суд. Я – ваш староста! Есть тут и другие члены деревенской рады. Что скажешь, Парафей? Пусть и не честен ты был, но сознался и готов принять наказание. Ныне отвечай здесь, по совести. Спалить ли нам колдуна, как велит давний обычай?