Крутил, вертел калейдоскопом лиц и людей, встречал воем диких собак в подворотне, поздними прохожими и криками за окном маленькой комнатушки, которую я смогла снять на деньги, полученные за помощь соседке с детьми. Практически святая женщина, поддерживала меня как могла, но могла она мало – четверо детей диктуют свои условия.
Я понимала, и была бы благодарна просто за тепло и поддержку. А получила еще и немного денег на дорогу.
Я пыталась найти работу, не поступив в институт. Но и здесь мне не везло. Кому-то был нужен опыт работы, кто-то не хотел брать на работу девчонку. А кто-то наоборот. И от таких бежала уже я, сверкая пятками.
Устроилась официанткой. Через две недели уволилась к чертям – слишком много лишнего внимания, от которого никуда не скрыться.
Комнату пришлось сменить – хозяйка неожиданно решила продать квартиру, выселив всех жильцов. Так я и семья с двумя ребятишками, жившая в соседней комнате, оказались на улице.
Холодный сентябрьский ветер задувал под куртку, слишком короткую и слишком старую, чтобы греть.
Быстро темнело, я дрожащими пальцами перелистывала странички старой газеты, ища объявления о сдаче комнаты. Желательно, по приемлемой цене. И искренне надеялась, что хоть один из телефонов окажется действующим, а объявление – актуальным.
Нашла. Комната на окраине, у черта на куличках. Но всё же лучше, чем вокзал или подворотня.
Запрыгнув в закрывающиеся двери автобуса, я потерла озябшие пальцы. Ничего. Прорвемся.
Тогда мне казалось, что хуже уже не будет. В какой-то степени я была права.
Комната не понравилась мне сразу же. В общем-то, мне не понравился даже подъезд, старый и обшарпанный, залитый чем-то липким и гадким, с одной мигающей лампочкой без плафона и шприцами под батареей.
Но мне нужно было хотя бы переночевать.
Дверь, такую же страшную и обшарпанную, как подъезд, открыла какая-то тетка. Неопределенного возраста, со спутанной шевелюрой и злыми глазами.
Она цепко осмотрела меня, фыркнула, и прошла в глубь квартиры. Я, поняв, что приглашения не дождусь, прошла за ней.
Квартира была не намного лучше, чем подъезд.
Выкрашенные зеленой краской стены коридора кое-где были изрисованы красками и карандашами. Слева располагалась общая кухня, а справа три комнаты. Из-за одной двери доносился поистине богатырский храп. Из-за другой – громкая музыка и пьяные выкрики.
Моя комната находилась в самом конце коридора.
Я зашла, не раздеваясь и не снимая обувь. Грязнее не будет.
Закрыла дверь, щелкнула выключателем. Загорелась тусклая лампа, осветив маленькую комнатку. Обои отходили от стен, кровать даже на вид была неудобная и скрипучая. У окна стоял старый секретер, загораживая свет.