Обнимает за шею, проводит большим пальцем по линии челюсти, заглядывает в глаза.
– Я тоже тебя люблю.
Голос звучит непривычно громко по сравнению с мыслями, и я невольно вздрагиваю, перевожу взгляд на соседнюю стену – с той стороны тоже есть сосед, вдруг услышит?
Но ладонь Сина скользит выше, на щёку, и он возвращает моё лицо к себе.
– Я тебя люблю. Похер мне на Олдсона. Пусть слушает, если хочет.
Я возмущённо шиплю и закрываю ему рот ладонью: «Заканчивай! Может, ты и эксгибиционист, но я – нет!»
Пару секунд он укоризненно смотрит мне в глаза, затем кивает – мол, так и быть.
Стягивает мою ладонь со своего лица.
И целует запястье.
«Крови? Ну кусай».
«Не хочу я никакой крови. Просто…»
Он потирается о запястье щекой, уже шершавой, и снова целует. Поднимает глаза на моё лицо. «Давай уже выбираться».
глава 5. Вот это поворот (2 шт.)
Син ополоснулся первым, так что к тому моменту, как я вышел из душа в сумрак прихожей, он уже лёг.
Удобно, конечно, когда можно помыться у себя. Мне-то полагается ходить в общий душ, который на этаже для офицеров. С другой стороны, по сравнению с прежним, казарменным, он хотя бы индивидуальный, внутри ты один, а не с толпой голых мужиков из подразделения. Так лучше, даже если приходится стоять в очереди, – с годами я ещё больше стал ценить уединение.
Если моешься у Сина – другие сложности: нужно следить, чтобы шампуни не перепутать, а то буду весь день благоухать цитрусами, что может навести окружающих на подозрения.
Вот как сейчас, например: он-то не подумал, перемазал меня с ног до головы своим грейпфрутом, а я потом собственным гелем кожу тёр, чтобы запах перебить.
«Мне уйти или как?»
«Иди сюда» – тон его мыслей расслабленный, на границе сна.
Забираюсь под покрывало, и сразу руки обнимают крепко, прижимают к жаркому телу, а в ключицу упирается сопящий нос.
Син всегда так, ему только дай волю – сгребает меня в охапку, обвивает руками, ногами… Вот как так можно спать? А он умеет. Нет, мне, конечно, тоже приятно – чувствовать, что я ему нужен, – но это непонятно. Я всю жизнь обходился без всяких этих обниманий, и потребности в них у меня нет. Да и спится плохо: подсознание бьёт тревогу, что кто-то находится слишком близко, опасность! Однако я переучиваю себя. Вроде получается.
Осторожно выгибаюсь, стараясь не будить его и в то же время нащупать более удобное положение, но Син тут же пользуется открывшейся возможностью: прижимает меня крепче, ещё и ногу сверху закидывает. Я тут что, плюшевый медведь, чтобы тискать?
«Неудобно».
Руки Сина дают чуть больше свободы. Спасибо, хоть вдохнуть можно.