– А если… если я забуду номер?
– Тогда… – я задумываюсь, – в сети или в любом справочнике должен быть телефон нашей части, номер 217-5. Звони хоть в хозчасть, хоть в бухгалтерию, скажи, что тебе нужно найти капитан-майора Блэйка. Ну, можно, конечно, и меня, но его – надёжнее. То же самое – назовёшь себя и прочее. В любом случае, не паникуй. Тебе помогут. Хорошо?
Она глубоко вздыхает, кивает, и мы продолжаем путь к лазарету.
***
Разобравшись с рабочей текучкой, я и в самом деле зашёл к Главному, сказал, что девушка беспокоится за свою безопасность. Генерал ответил – даже как-то оскорблённо, – что он уже проинструктировал всех причастных, подписал командировочные, чтобы девчонке в дороге покупали «чипсы, жвачки и всю эту хрень, которую они едят», а также на крайний случай договорился одолжить штабной вертолёт.
Рассудив, что я выполнил свой долг, я направился в комнату Сина.
Вообще-то мы с ним обсуждали, что накануне боевых операций нужно отсыпаться, в смысле – по отдельности, но сегодня мне хочется остаться у него. О чём я и заявил ему с порога – слишком агрессивно, потому что ожидал отказа.
Думал, что за такой тон и недовольную морду он тем более меня пошлёт.
А он согласился, даже с охотой. Это успокоило. Немного.
Операция совсем короткая плюс четырнадцать часов на дорогу, но всё равно – нельзя даже посмотреть друг на друга лишний раз, и чем больше нельзя, тем больше хочется. От этого я начинаю вообще беситься. Сначала не мог понять, почему у меня делается такое поганое настроение, что хочется рвать всех вокруг на куски. Потом заметил связь. Догадался, что это я, видимо, настолько скучаю по нему. Раньше смущался дать Сину понять это, да и вообще я стараюсь не навязываться, но в последнее время стал смелее. Может, от отчаяния – потому что долбаные «шесть месяцев» не выходят из головы, хоть я и стараюсь не думать об этом.
Срок наших отношений подходит к концу, каждый день на счету – и каждая ночь, – так что плевать мне на разумность и правила, я хочу побыть с ним хотя бы ещё немного. В общем, совсем неудивительно, что я набросился на него так, будто вконец оголодал, причём в буквальном смысле – даже за задницу цапнул. Не, ну а чо она такая… кусательная…
Син, видимо, так же это понял, потому что чуть мы закончили – побежал на кухню заказывать еду. А может, почувствовал беспокойство в моём сознании. В общем, он забрался на кровать спиной к стене, усадил меня верхом на свои колени, обернул в покрывало и принялся кормить – я даже прифигел от такого сервиса. Но согласился. Приятно. Хотя и странно. С Сином мне вообще постоянно странно – от того, что ему хочется проводить со мной время, что нравится на меня смотреть, а теперь он вот ещё и про любовь говорит. И в нос целует. Я всегда думал, что так только собак целуют, но ладно, ради такого дела я готов хоть собакой побыть, хоть кем угодно.