Двое рядовых что-то обсуждают между собой, смеются. Внешне удивительно похожи, при этом даже не только чертами, но и общим впечатлением – улыбчивые крепкие парни. Значит, это вот эти, с одинаковой фамилией. Тот, который с нашивкой медика, – Альфа, его брат – Джульетт.
Третий рядовой сам по себе, то и дело зыркает на меня – это у нас Ромео. По контрасту с позитивными братьями он весь настороженный и вообще какой-то мутный. Нужно будет на всякий случай держать его в поле зрения.
Офицеров двое, держатся вместе. Младший капитан – Виски, лейтенант – Чарли. Оба обычные, можно даже не пытаться запоминать их внешность, по нашивкам отличу.
Офицеры малолетние, что меня раздражает. Сразу кажется, что это наверняка из-за их привилегированного столичного положения: и условия комфортнее, и требуют поменьше, и выслугу дают охотнее. Нет, я-то, конечно, не знаю, это я наслушался, пока с Сином и Главным выпивали. Мол, «ну это ж столичные…» – и снисходительные усмешки.
Но даже если я воспринимаю их предвзято – всё равно раздражают. У нас офицеры в основном постарше будут, а в таком возрасте опыта мало, только самоуверенности дохрена. И ещё кажется, что для них эта операция – всего лишь повод получить красивую запись в личное дело. С таким подходом люди плохо соображают, как оно работает на самом деле, в бою.
Подтверждая моё хреновое о них мнение, капитан связистов возмущается: почему до сих пор нет командующего операцией, что за бардак, они теряют время. Лейтенант поддерживает. Набурчавшись, капитан предлагает сходить на базу в столовую, и они уходят вместе. Остальные тоже разбредаются.
Скидываю сообщение Сину: «Столичные штучки прибыли. Рвутся обсудить план».
Мигает ответ: «Авось не порвутся. Буду к положенному времени».
Вскоре появляется Фергюссон. Замечает меня, кивает. Бухается на стул – тот с противным скрежетом проезжается ножками по полу, – зевает, сильно трёт ладонями лицо. Рассеянно оглядев комнату, лезет в карман за привычными наушниками, включает. На такой громкости даже мне слышно. Какая-то танцевальная хрень.
Лейтенант Баум. Задерживается взглядом на Фергюссоне, который развалился на стуле, разглядывая потолок и стуча ногой в ритм, однако молчит. Сдаётся мне, что когда Баум станет командиром, придираться будет к каждой пылинке.
Садится, барабанит пальцами по бедру, вскакивает, спрашивает: «План уже раздавали?». Я качаю головой. Он угукает и начинает бродить вдоль стен, осматривая их столь тщательно, будто ищет потайной ход. Интересно, чего психует? Кто-то намекнул, что в случае успеха этой операции есть шанс получить повышение и сразу пойти в его драгоценный штаб, которым он бредит? Или есть другие причины?