Я испуганно отступил на шаг.
«Она психически больная» – мелькнула догадка.
Хотелось развернуться и уйти.
«Черт с ними, с теми спичками…».
– Ироды! – вопила Марина. – Ослепили, ироды!
– Кого? – Я наклонился над дрожащей фигурой.
***
– Ослепили моего Петеньку, кровиночку голубоглазую, – промычала Марина и завыла пуще прежнего.
Я постоял над нею, решая, что делать. Затем осторожно подхватил на руки и понес в дом.
Мог ли я подумать тогда, в солнечном детстве, что вот так, запросто, буду нести героиню моих стыдных фантазий на руках, прижимать к груди, вдыхать ее аромат.
Теперь вдыхать Маринин аромат не хотелось: от нее разило гнилью и застойной мочой.
***
Отнес Марину в комнату, положил на кровать. Она уже не выла, лишь тихонечко стонала да подрагивала.
– У вас есть валерьянка? – спросил я, наклоняясь к перекошенному лицу.
Марина отрицательно качнула головой.
– Тогда попейте, – я взял металлическую щербатую кружку, зачерпнул воды из ведра, которое стояло на маленькой скамеечке, подал женщине.
Марина приняла дрожащей рукой, поднесла к губам, судорожно глотнула, проливая на платок, на ватную фуфайку.
Я смотрел и не мог поверить, что «моя Маринка» превратилась в это безобразие.
«Кто в этом виноват? Видимо те, кто ослепил неизвестного мне Петра. А он, видимо, ей – сын. Только зачем мне чужое горе?».
– Вы полежите спокойно, а я через час приду, принесу лекарства и гостинцев киевских.
– Не надо киевских! – взвизгнула Марина.
– Ладно, принесу других. Вы полежите, – сказал я и боком выскользнул из комнаты.
Глава двенадцатая
26 января 2014 года, воскресенье
(продолжение)
***
Возвратившись домой, я увидел насупленную Веру. Она сидела на кровати, замотавшись в одеяло, и жевала хлеб, запивая сладкой водой из бутылки.
Когда я зашел, Вера глянула недовольно и уставилась в грязное окно.
– Извини, – сказал я. – Спички закончились, хотел у соседки одолжить.
Вера обернулась: в ее глазах застыли слезы.
– Я так больше не могу… – выдохнула Вера. Некрасиво пискнула и разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку.
«За сегодня это уже вторая плачущая».
Я присел на кровать, обнял девушку за плечи, поцеловал в висок.
– Не плачь, – прошептал я. – Все наладится. Я пойду к соседке, одолжу спички, мы сварим суп….
– Не нужно спички, – сказала сквозь слезы Вера. – У меня в сумочке есть зажигалка.
– Молодчина, – обрадовался я, чмокнул в косичку. – А зачем тебе зажигалка?
– На всякий случай. У меня и маленький ножик есть, тоже на всякий случай – меня отец так научил.
– Какой мудрый у тебя отец.
***
Вера потянулась, взяла сумочку, вынула и подала мне одноразовую пластиковую зажигалку.