Я зажмурился, прижал Верину горячую голову.
«Все равно НЕ ЗАГАДАЮ! – мысленно крикнул я, представляя его холеную морду. – Оставь нас в покое!».
Поднял голову, посмотрел в боковое стекло: Велиала там не было.
Я облегченно вздохнул.
***
Поправил Верину голову, крепче обнял, накрыл полой куртки. Вера вымученно улыбнулась.
Я чмокнул ее в пылающий лоб и стал смотреть в ветровое стекло. По мелькнувшим указателям определил, что мы проехали больше половины.
«Через час будем дома.
Упрошу ребят подвести нас под самый подъезд. Заплачу сколько нужно – хоть все оставшиеся деньги.
Из дома вызову «Скорую». Пусть врач осмотрит. Возможно, обойдемся микстурами, таблетками да горячим чаем».
Я закрыл глаза. От переживаний голова шла кругом.
«Хоть бы самому не заболеть…», – щемила тревожная мысль, но постепенно она растаяла в вязкой сонливой пелене.
***
Разбудил толчок в плечо!
Затем ударило под дых, швырнуло в сторону и замотало по кругу.
Мягкий тюк упал мне на грудь, отлетел в сторону, опять придавил.
Мою голову мотнуло, она с хрустом приложилась о ледяное и твердое, загудела.
Не осознавая реальности, я провалился в беспамятство.
Глава двадцать седьмая
Вечер, 14 февраля 2014 года, пятница
(продолжение)
***
– Еще повезло, что не сгорели, – донесся откуда-то сверху участливый голос. – Топливный бак лопнул, как орех.
– Зима. Летом бы точно взорвался, – сказал другой голос. – Жмуры есть?
Первый голос ответил, но слов я не разобрал.
Зато почувствовал свое тело, которое ныло тысячей ссадин и ссадинок. Голова раскалывалась от пульсирующей боли.
Поднатужившись, я поднял веки.
***
Окружающая холодная реальность расцвечивалась мириадами красных, синих и желтых сполохов.
Слух рвали жуткие звуки сирен.
Вокруг озабоченно суетились фосфоресцентные люди.
Приходило понимание, что наш автомобиль попал в аварию; от удара я потерял сознание; приехали спасатели, вытащили, и теперь лежу на обочине.
«Живой…».
***
«Вера!» – укололо страшной догадкой.
– Где Вера? – прошептал я. Меня, разумеется, никто не слышал.
Я резко вскинулся, завертел головой. Спазмы сжали горло. Меня замутило и вырвало. По всему выходило, что у меня сотрясение дурных мозгов.
«Где Вера?! – страшный вопрос не давал покоя. – Она больная, а на улице мерзко, грязно, холодно…».
Я утер рукавом мокрые вонючие губы, проглотил горький комок.
***
Оторвал от асфальта неподъемную голову, насколько смог – огляделся.
Вера лежала в метре от меня: грязная, с некрасиво разинутым ртом. Она тихонько скулила и подрагивала.
«Господи! Что с нею?!».
Я попытался дотянуться к Вере, но надо мной наклонился здоровенный санитар в форменной куртке с красным крестом.