И, наверное, именно за это я не смог его оставить. Оставить до тех пор, пока он во мне нуждался, даже не зная об этом.
Все стены в подъезде, все ступени его лестничных пролетов были залиты быстро темнеющей кровью. Стремительно высыхая, она от чего-то становилась похожей на черно-коричневую краску. Сам воздух, само пространство над нею, над всеми этими ступенями и перед его дверью и стенами были, казалось, изранены донельзя, изуродованы до неузнаваемости в никому не видимой, ожесточенной, бешенной схватке, которая только что произошла здесь ради него, Иоахима.
Всё было закончено. Всё было исполнено.
Когда люди из гестапо ворвались в его квартиру, он был уже мертв. Он успел уйти. Я выполнил свое обещание.
Продолжение следует…