А он? Если это был тизер? Вряд ли. Ты знаешь, и я знаю. Можно много раз и много лет оставаться посредственным архитектором. И можно лишь один раз стать художником. Сгореть. Он сжёг свое чёртово старое глупое сердце. Там. В холодном сером бетонном Бушвике, промышленной окраине Бруклина. Если ты понимаешь о чем я. Пойми, ладно?
Б*ть. Мне реально трудно было об этом рассказывать. Сходи, спроси на Маркет в Бушвик, рядом со станцией L-трейн Джефферсон стрит. Там, за сломанными манекенами могут ещё стоять его работы. Ты их сразу узнаешь – картоны в черных мусорных пакетах. Я тебе достаточно рассказал. Бери. Это все настоящее. Это все правда. Бери, ты же видишь. Б*ть. Ты же чувствуешь.
Но не проси меня познакомить с ним. Есть причины. Поверь.
Всего год. Думаешь, стоило ли соглашаться? Я не знаю. Ты ведь уже заглянул ей в глаза. Такие прозрачные и такие глубокие. Два бесконечных колодца. Два туннеля.
Может, ты знаешь дорогу из Мэриленда в Иллинойс? Ту, что идёт через горы. Очень красиво. Сначала долго поднимаешься, вьешься серпантинами вдоль склонов поросших соснами старых гор. Потом – туннель. Снижай скорость. Не спеши. Не забывай про фары. Потом входишь, как игла в ткань гор, в темный туннель. Длинный. Бесконечный Узкий. И, знаешь, он – точно как её глаза – односторонний. Наверное, где-то есть другой такой же узкий и извилистый путь сквозь толщу скал. Обратная дорога. Но ты не знаешь, где она. Время, связь, GPS – все останавливается. Пой, если тебе страшно остаться навсегда под тяжестью этих гор. Я пою.
Чувствуешь это? Это её глаза. Я не знаю, сколько ей. Тридцать, пятьдесят, сто пятьдесят. Кажется, что она пепельная блондинка. Но если ты сможешь быть к ней ближе, ты увидишь белые корни тонких её волос. Она скажет тебе – это гены. Она все знает про память хромосом. А ты будешь смотреть и гадать – сколько их. Лет. Встреч. Она светла и седа как полночная луна.
Ты будешь рассказывать ей о себе. О твоей смутной молодости, об удачах и разочарованиях зрелости. Об одиночестве. И постепенно понимать, что все это – пустота. Чем больше ты будешь доставать из своих архивов смешных историй, удивительных встреч, тем меньше будешь понимать себя. Свою избыточную многословность. Ее внимательное молчание.
Она знает множество видов молчания. Молчание уверенности и молчание удивления. Молчание согласия и молчание недоверия. Она – мастер молчать. И вся твоя уверенность и твои скиллы коммуникаций будут рассыпаться и теряться, блуждать, как волны в норвежских фьордах. Она ответит, когда твои слова закончатся. Она возьмёт их все и потом только ответит. Год. Она скажет, что у тебя есть год. Все твои вопросы, все твои сомнения, все твоё жгучее желание… я знаю. Замолчи теперь. Я расскажу, что будет дальше.