Купец тактично промолчал, а про себя подумал:
«Ага, как же! Уже знаком с одной такой «добренькой»! Те, кто магией промышляет, добрыми и хорошими не бывают. Но тут, как говориться, выбирать не приходится: Вареньку спасать нужно.»
Внезапно волк остановился.
– Всё, дальше мне нельзя. Рассвет уже занимается, кончилось моё время. Дальше иди сам. Вот так прямо пойдёшь, ровно в ворота дома Агафьи и упрёшься. Тут не далеко осталось, гляди, уже и свет сквозь деревья видно. Иди и ничего не бойся. – сказал и скрылся в лесу не прощаясь.
«Обманул-таки, негодник!» – с досадой подумал купец, робея от окружающей темноты, оставшись в одиночестве.
Но делать нечего, придётся идти в указанном направлении. К тому же, сквозь деревья и правда, что-то поблёскивало.
Пошёл он вперёд и вскоре действительно вышел на поляну, посреди которой за высоким частоколом из остро заточенных брёвен возвышался терем. Весь забор по периметру был утыкан горящими факелами, отчего на поляне было светло, как днём.
Присмотрелся Годимир Силович к факелам и липкие мурашки побежали по спине: вместо них на жердях в частокол были воткнуты горящие бычьи и оленьи черепа. И подходя к огромным воротам, купец был готов поклясться, что видел, как все эти пылающие головы повернулись и уставились на него чёрными провалами своих глазниц.
Но стоило Годимиру Силовичу только занести руку, чтобы постучать, как все эти головы взревели страшными голосами, слившимися в один оглушительный рёв:
– КТО?! ТАКОЙ?! ЧЕГО?! НАДОБНО?!
– Я – купец, Годимир Силович… – пролепетал он в ответ, чуть штаны не уделав с перепугу, – Здесь ли дом старой Агафьи?.. Мне нужна её внучатая племянница, Марья из Ордена Искусниц…
Но то ли купец говорил слишком тихо, то ли головы висели слишком высоко, но они продолжали реветь:
– КТО?! ТАКОЙ?! ЧЕГО?! НАДОБНО?!
Годимир Силович хотел было повторить сказанное, как вдруг, сквозь этот шум услышал из-за частокола звонкий девичий голосок:
– Агафон! Ага-фон! Оглох, что ли?! Не слышишь, что треклятая бабкина сигнализация сработала?! Сколько раз уже говорила ей – выбрось эту жуть староязыческую! Давай поставим тебе что-нибудь поновее, технологичнее… Но нет, она упёрлась и ни в какую: «С такой защитой ко мне всякие завидущие за приворотами и проклятьями не шастают»… Хорошо ещё, что от куриных ног у избы она всё-таки избавилась… Агафон! Ага-фон! Да где ты, бестолочь такая?! А-а-а… Явился, наконец… Иди, открывай, там кто-то пришёл. Да выруби уже, наконец, эту ревущую гадость!
Хор из горящих голов замолчал, и в первое мгновение от наступившей тишины у Годимира Силовича зазвенело в ушах.