– Что-что-что он тебе сказал?!
– Что ты велел ему меня успокоить. Что я настолько не в твоем вкусе, что ты приказал ему со мной переспать. И знаешь, я ему верю! Вкусы у тебя странные, но весьма простые. Разводишь высоких фризов, но ездишь на низкожопых мустангах…
Это его задело. Себастьян широко раздул ноздри, переступив с ноги на ногу, словно конь и я приподнялась на коленях, чтоб быть с ним лицом к лицу.
– Ты уже понял, да, как сглупил, решив не заставлять Филиппа на мне жениться? И всеми силами пытаешься отыграть назад. Вот только Филиппу насрать на семью, и он мне прямо все выложил: поехали, мол, я тебя удовлетворю, не то отец заругает.
Себастьян рассмеялся вдруг. Резко и даже зло.
– У гастхауза? Когда я оставил вас обоих поговорить?
– Какая разница?
– Разница большая. Он чуть не угробил Цезаря, получив отказ. По-твоему, это я велел ему распсиховаться, как девочка и загонять до мыла лучшего жеребца?
– Я не знаю, – признала я. – Я не подумала. Мне давно уже на него плевать. Может быть, он прав, отказавшись на мне жениться? Филипп всегда любил только Джессику, а я всегда хотела во всем ее превзойти. Когда она умерла, нас тоже сразу не стало… А ты был всегда. Хоть мне и объясняли, что ты женат, но я росла и все больше видела… Брак, пфф!.. Ха-ха! Ты был всегда так верен своей графине! Мне говорили «верность» я сразу же чеканила «Себастьян»!
Он махнул на меня рукой и, вдруг, рассмеялся.
– Да, это я тоже помню. Ты озаботилась моим браком едва начала ходить. В этом ты ни капли не изменилась…
– И для меня ты тоже ни капли не изменился, знаешь?.. – я вскинула голову, пронзительно посмотрев на него. – Все такой же красивый, как был тогда. И это глупо: отшвыривать меня просто из-за того, что другая девушка смотрела на все иначе.
– Ви, прекрати мне врать, я тебя прошу!
– Я никогда не врала тебе. Только ради тебя. И в глубине души, ты сам это знаешь. Потому и пытаешься выставить меня виноватой. Твоя совесть пока не сдохла, как у твоих детей! Ты сам прекрасно знаешь, что я всегда тебя немного любила! И ты меня всегда в этом поощрял! Хоть все тебе по очереди кудахтали: «Себастьян! Она – уже почти взрослая! Не надо целовать ее так!» Но ты их всех посылал к чертям и продолжал со мной целоваться! До Лулу ты не сомневался ни во мне, ни в себе!
Растрогавшись, Себастьян сел на кровать и притянул меня к себе, обхватив за талию. Его щека прижалась к моей груди, ладонь прожигала спину через халат. Я осторожно положила руки ему на плечи. Потом, осмелев, обняла за голову.
– Если мой ребенок будет все равно от тебя, зачем ты толкаешь меня к Филиппу?..