– у Конх-реки (горная речка к востоку от селения) я сказала Якушуа, что Джанет любит Мудрого Медведя. Но он отвечал, что не может впустить меня в свою жизнь, в свои странствия, что я нужна племени амазонок, потому что я – их вождь, сестренка опять заплакала у меня на плече, но вдруг лицо её стало серьёзным. Она поднялась. Вид её пугал меня: в глазах светилась ненависть, холодный, злой блеск. Она сказала так, и слова эти я запомнила на всю жизнь:
–Я амазонка, сильная женщина, вождь племени, и я не позволю какому-то жалкому, слабому мужчине унижать меня.
Джанет вдруг рванулась к двери и выбежала из дома. Вот он образец женской гордости, вот тот идеал, тот характер, которого так не хватало мне. Ночная тьма поглотила Джанет. Нет, она не пошла спокойно спать, она отправилась в лес, в горы, чтобы разделить своё горе с природой, вылить из своей души отравляющее вино ненависти, злобы. Она не простит Якушуа, но и не будет мстить ему, как этому её учила мать.
На следующее утро хранитель священных текстов ушел. Вот что она сказал нам перед тем, как продолжить своё странствие:
–Елена и Максимилиан, вы пойдёте горной тропой к монастырю Лонгдо. По пути вы встретите человека, нуждающегося в помощи, и поможете ему, вы утолите его жажду и приведете в святой монастырь вместе с собой. Джанет, – он обратился к моей сестре, – ты тоже поведешь свой народ в монастырь, только за его стенами амазонки обретут счастье и безопасность. Но не должны вмешиваться в ход событий. Избранные должны сами пройти испытание и исполнить пророчество.
–Опять испытание? Сколько же можно? – не удержалась я.
–Сколько нужно, – ответил Якушуа и продолжил, – вы вновь встретитесь в белом аду у высокой горы Джун-Чунгур, упирающейся в небо своей головой. А через семь дней и десять ночей, в День Белого Лотоса найдёте храм Лонгдо в золотом плаще.
–Мудрый Медведь, что такое День Белого Лотоса?
–Это день смерти Елены Блаватской. Она, как и ты, была избрана для борьбы с Зазеркальем, но Филипп, твой брат Максимилиан, выбрал Агнессу, он ошибся, за что и был наказан пленением.
–Опять Елены, – усмехнулся Макс, – прямо-таки магическое имя.
–Прощайте, дети мои. И д поможет вам, Всемогущий Будда. Прощай, Джанет.
Но девушка не ответила на его нежный, долгий взгляд.
Якушуа не был перед ней ни в чём виноват, но гордая амазонка не простила его за слабость-он не смог пойти против (как потом выяснилось) своего прошлого ради любви, не стал сражаться за неё и потому получил одно презрение взамен счастья.
Так, или иначе, Якушуа ушёл, и нам тоже предстоял поход, гораздо более трудный, ем тот, который мы уже преодолели. При одном взгляде на отвесную горную стену меня охватывал ужас, тоненькая тропинка поднималась очень круто, местами она терялась, заваленная каменными глыбами, а потом вдруг вновь появлялась в совсем неожиданном месте.