– Выволокли они его из дома и засунули… как вам объяснить… Мы вырвались вдвоем, как раз с Лысым Пьером. Он был впереди, а я держал спину – там за нами малиновый увязался. Морда посечена, бок пропорот палашом в двух местах, весь в кровище, шатается, но упрямый, сволочь! Когда я выскочил на крыльцо, Лысый Пьер уже валялся истыканный иголками, а чуть подальше она и стаяла, эта хрень. Ни на что не похожая, я ее даже описать не могу. А возле торчал кромешник, как я понимаю, он Пьера и завалил. Он и в меня всадил летучие иголки, но они застряли в переплете, я же говорил. Я шарахнул его от души палашом поперек тела, и вот тут… как хотите, мужики, верьте, не верьте, только оказалось, что кромешники – это нежить. Как в сказках. Он просто исчез. То есть, в каком смысле исчез – растекся вонючей лужей, а вот она-то тут же и исчезла. Испарилась.
Нодь хмыкнул.
– Вы, конечно, можете не верить. Но лучше поверьте, нам с ними еще встречи, я думаю, предстоят. Стрелять в них бесполезно, бесполезно и тыкать палашом. Насквозь пробьете, а ему хоть бы хрен по деревне. Их лучше всего бить чем-нибудь тяжелым: дубиной какой-нибудь, камнем, можно и палашом, но не колоть, а бить, непременно поперек и точно посередине тела. Вот тогда им наступает качественный кердык.
– Может, есть смысл большим пальцем обмахнуться? Для верности? – сказал Скаврон и добавил, смущенно хекая и на друзей не глядя: – Я имею в виду – свободной рукой.
– Ты лучше за дубину схватись обеими руками. Удар крепче будет. А пальцами пусть старухи в WWW-храмах обмахиваются, – укоризненно сказал Кувалда и повернулся к Джону. – Расскажи про летучую хрень. И про Изегрима. Что дальше было?
– А что я про хрень расскажу? Говорю же – ни на что не похожа. А дальше у малиновых объявились гиппы, они расселись по седлам, забрали своих раненных и убитых, да и поехали себе. Орденскпе выволокли тело Светлого и запихали его в хрень. А потом она улетела… Как-как, вот так. Улетела и все. Залез в нее этот самый Изегрим, хрень тут же и вознеслась. Я его, сволочь, очень хорошо тогда рассмотрел. В первый раз. Он, когда залазил, капюшон с головы откинул, вот я постарался, хотя уже смеркалось.
– Что значит – в первый раз? Ты его, что ли, и после видел? – насторожился Кувалда. – Когда, где и при каких обстоятельствах?
– Здесь, на Фарсальском тракте, с неделю назад. Дело у нас в ватаге поставлено солидно… то есть, было. Бедный народ мы вообще не трогали, даже делились, чем могли. Оттого местный люд всегда был готов нас выручить при нужде и предупредить насчет облавы. Вот нас и предупредили, что по всему тракту разъезжают орденские люди, кое-где по странноприимным домам устроены засады. И еще – что, похоже, все содержатели стрнноприимных домов у них на крючке. Что касается убийств мирного народа, то они за нами не числится,