– И что потребно ентому прохвосту? – спросил я сотника.
– Во, прохвост, – добре сказал, Шинора он и есть Шинора, – усмехнулся Войсил. – А чево ж, вон не тать, он шимора, пайшол к татям токмо для коней. Он разумее их. Твои кони пригожи, вот шиморья його душа и прибился да ватаги. А так спрауны, но – Шимора.
– Коли приде, я йего попытал бы, а там паглядим, – отреагировал я на слова хозяина дома, стараясь закончить эту тему. Есть более важные вопросы. Но поднять их должен Войсил.
– Венчание праз два дни. Треба одежу табе, да царквы зыходить. Коли добре, так и причастие с постом, да треба швидче. Али ты мыслишь не так? – спросил дядюшка Божаны, не оставляя шанса на отрицательный ответ.
– Так, Василий Шварнович, – ответил я, приподнявшись со стола и отвесив поклон.
– Буде, буде. Ты паслухай. Лука вельми злой на тебя, його пляменник Вышемир тако ж. А поместье Божаны помежна с йего. Буде табе и ей хулу чинить, разумеешь? – спросил серьезным голосом сотник.
Вот и начался серьезный разговор. У меня даже непроизвольно чуть не выступила улыбка – вовремя взял себя в руки. Все же не такая уже и пешка я на игровом столе. Впустую жертвовать мной не будут. О трудностях рассказывают, может и помощь предложат.
– И што рабить то буде Вышемир? – задал я вопрос. Не совсем понимаю. Если у Войсила сила, почему какой-то десятник может угрожать интересам сотника. Неужели нет возможности приструнить этого товарища?
– Сам ничаво, а тати будуть. Йего десяток с татями якшается, он и сам тать и есть. Пожгуть усадьбу и буде. Тебя прибьют, до Бажаны сватов вышлють. А я, – Войсил задумался. – Також пожгу йего, да тысяцкого треба убить буде. Не хочу.
– Треба брать, когда пойдут жечь. Убить усих в бою, а Вышемира выгородить, не треба каб вон за татей был. А много ли роду у його? – начал размышлять я.
– Во мудр ты, отрок. Зриш. Так роду у його и нема. Лука його пригрел, да не дядька йому ен, поместье не возьме. Можно брать собе, – Войсил пристально посмотрел на меня. Откровеннее разговора быть не может.
– Одному мне не можно не в силу. Треба ратники, – сказал я.
Резонно, что один я не смогу никакие планы Войсила реализовать. Да и кому это поместье достанется? Но об это позже.
– Один в поле не воин, – продекламировал я пословицу.
– То так. Филип со своим десятком и Еремей допоможа, болей не можно – спужается Вошемир. Да в поместье старые ратники живуть – десятка два. Там калеки есть, но десяток узять на луки, або самострелы можно, – перечислял мои возможные силы сотник.
– Тысяцкий повинен ведать, что то тати напали, а што серод татей десяток Вышемира, так это твоя справа Войсил, – я посмотрел пристально на сотника.