Засилье человеческого капитала в социальной жизни подвергалось критике, поскольку условия для его успешного развития не вполне меритократичны. Под вывеской равных возможностей правят привилегии и растет неравенство. Наиболее убедительно это продемонстрировал социолог Пьер Бурдьё, рассматривавший, каким образом происходит накопление преимуществ в случаях, когда люди используют полученные от своих семей ресурсы для приобретения более значительных относительных преимуществ при помощи образования и культуры[59].
Благополучные условия детства превращаются в катализаторы успеха в особенности благодаря школам и высшим учебным заведениям. Если нам довелось родиться в привилегированных условиях, нас отправляют учиться в лучшие школы. Наше воспитание и ожидания наших семей готовят нас к тому, что мы будем успешно учиться в этих школах и обретать уверенность в себе, что и происходит – тем самым нам легче без уныния или потери набранного темпа преодолевать препятствия, о которые спотыкаются менее подготовленные. Лучшая успеваемость прокладывает путь к более престижным университетам, благодаря которым мы получаем возможность приобрести более ценные дипломы и квалификацию. Они могут обеспечить нам более привлекательную работу с более высокими доходами, которые мы затем можем употребить с пользой, живя в окружении равных по социальному статусу в лучших школьных округах, что позволит нам передать собственные преимущества нашим детям.
Вдобавок совокупность социальных, семейных и образовательных преимуществ предоставляет нам время, ресурсы и практику для формирования навыков, необходимых для выработки понимания тех форм искусства, литературы и музыки, которые почитаются людьми с аналогичной подготовкой. Способность «получать» нечто такое, что может ускользнуть от людей с меньшими преимуществами, приобретает социальный, а то и этический заряд, оказываясь признаком хорошего вкуса. Наши ценимые обществом вкусы, привычки и ощущения, отточенные годами их демонстрации (а это могут себе позволить лишь немногие счастливчики), способствуют тому, что нас более благосклонно принимают в обеспеченных кругах. Мы можем умело вкладывать эти качества в социальные позиции, которые основаны на подразумеваемых ими богатых вместилищах ресурсов. Если же нам удается конвертировать наши культурные ноу-хау в престижную работу, наш успех сопровождает аура изысканности, сообщающая тем, кто нас окружает, что мы заслуживаем принадлежащего нам.
Если мы рассчитываем, что когда-нибудь будем жить в обществе, где каждому будут обеспечены равные возможности преуспевания, то нужно обратить внимание на кумулятивные эффекты человеческого капитала, которые оказываются главным виновником неравенства. Впрочем, и они склонны отвлекать нас от гораздо более глубокой проблемы человеческого капитала – его вклада в процесс накопления, делающего неосуществимыми цели даже самых талантливых среди нас. Когда все производимое в обществе предназначено не для удовлетворения коллективных потребностей и стремлений, а ради создания прибавочного продукта за счет невознагражденного труда и человеческих инвестиций, человечность человеческого капитала оказывается под вопросом.