— Ну, а как насчет вас, детка?
Клео снова хихикнула и сказала:
— Я сама устраиваю свои чудеса. Что же касается мужчин, то после двух неудачных ранних замужеств я беру себе только тех, которых мне самой хочется.
— Когда-нибудь вы споткнетесь.
— Постараюсь, чтобы это было из-за такого, как вы. — Она наклонилась и ущипнула меня за руку. — Учтите, я принадлежу к агрессивному типу женщин.
Я отхлебнул из своего стакана и отставил в сторону.
— Вы думаете, Грета могла уехать с каким-нибудь мужчиной?
Она сделала гримасу и покачала головой.
— У Греты на уме было что-то поважнее, чем мужчины, я же вам уже говорила. Она интересовалась деньгами, и она достаточно умна, чтобы заполучить их. — Клео помолчала и подняла стакан. — Как далеко вы собираетесь зайти в поисках Греты?
— Сам не знаю, детка. Слишком уж она здорово замела следы.
— Знаете, у этого города есть одна интересная особенность — рано или поздно всегда натыкаешься на того, кого знаешь. Может быть, кто-нибудь из здешних и видел ее. Если для вас это так важно, мы можем обойти несколько мест, где она бывала.
— С меня на сегодня вполне достаточно выпивки.
Клео покончила со своей выпивкой, соскользнула с табурета, прошуршав нейлоном. Забавная улыбочка играла в уголках ее рта.
— У-ух, великий человек. У маленькой Греты был своеобразный вкус. Ей больше нравились чудаки-интеллектуалы.
— Ведите, — сказал я.
* * *
Если бы тут появился призрак, никто бы не удивился. Церемония представления здесь никого не занимала. Табачный дым висел в воздухе подобно серому смогу. Некоторые из присутствующих уже унеслись в мир мечтаний с помощью кое-чего более крепкого, чем табак. Клео и я несколько минут бродили между собравшимися, потом она наклонилась ко мне и прошептала:
— Еженедельное сборище клана, великий человек. Грета очень часто посещала эти собрания. Некоторые из этих должны ее знать. Отправляйтесь, разнюхайте, может быть, наткнетесь на кого-нибудь. Подайте мне знак, когда с вас будет достаточно.
Большая часть из двух десятков, набившихся в эту квартиру, растянулась на полу, слушая нытье двух гитар, на которых играли сидевшие на подоконнике парни. Коротко стриженная девушка в узких брюках пела песню, в которой изливала свое горькое недовольство окружающим миром. Глаза ее были плотно зажмурены, руки стиснуты в кулаки, вся ее поза выражала протест.
Дважды обойдя комнату, я сдался, присоединился к двум парням, сидевшим на кухне у импровизированного бара, и хорошенько угостился для разнообразия. Позади бутылок стояла большая посудина для варки рыбы, наполовину заполненная разнокалиберной мелочью и несколькими одинокими десятидолларовыми бумажками в ожидании добровольных пожертвований. Я выудил из кармана пятерку и бросил ее в посудину. Парень с бородой усмехнулся и сказал: