То, что Илья не мог описать, просачивалось сквозь пальцы, исчезало в бликах солнца на стене. Ее… свет. Милое личико, что бы и как Эля ни говорила, а она любила говорить много и зачастую не выбирала выражения. Она была не человеком, а ощущением… Как наложение музыки на запахи, одурманивала. Он подумал, что это, должно быть, и есть главное в человеческих отношениях – ощущение души рядом. Бывает ли любовь, лишенная такого? Илья сомневался.
Сливающиеся осколки, отблески, обрывки мыслей, впечатлений и воспоминаний. Люди, приходящие и остающиеся. Люди дающие. Люди рассеивающиеся. Забвение. Разочарование. Тупик. А в основе всего сильнейший посыл разгадать, дорыть. И отчаяние оттого, что, несмотря на все усилия, Вселенная не поддается.
– Посмотри, – вспомнила Эля и начала рыться в рюкзачке, заказанном из Китая.
Она протянула ему несколько фотографий квартиры, которая очень понравилась ей своим оригинальным дизайнерским решением. Уставшую двушку с тяжелой мебелью, до сих пор такую характерную для постсоветского пространства, преобразили в уютный уголок индивидуальности, перепланировав помещение и рационально использовав каждый сантиметр. От чего Элин педантизм наливался удовлетворением и одобрительно улюлюкал.
– Как-то очень по-женски.
Она засмеялась.
– А я по-твоему кто? Что за мода клеймить женское как лишенное вкуса или маргинальное?
Илья рассмеялся в свою очередь.
– Ты хочешь переехать?
– Нет. Но я до одури люблю красивое жилье. И еще люблю смотреть на чужие дома и делать выводы. Или мечтать о лучшей жизни.
– Ты очень интересуешься другими.
– Только теми, кого считаю заманчивыми.
– А я заманчив?
– Ба, да ты кокетничаешь!
– Возможно. Но ты не ответила.
– Конечно. Я не провожу время с неинтересными. Слишком дорожу собой для такой экзекуции.
Движимый новой мыслью, Илья спросил с некоторой тревогой:
– Что для тебя самое важное в отношении ко мне? Физиология? Разум? Душа?
Эля подняла на него глубокие глаза, которые тут же стали задумчивыми и отвелись в тарелку.
– Я не смогу это объяснить. Просто тяга. Я пока не могу разложить по полочкам это чувство, оно слишком цельно. Но впервые я ощутила его тогда, когда ты спас меня.
– Значит, инстинкт остаться с самцом, который сможет защитить.
– Ты как будто упрекаешь меня.
– Я просто спрашиваю. Форс мажорная ситуация, адреналин…
– Я сказала, что не могу объяснить. Не могу выбрать что-то одно, потому что это целый комплекс смежных проявлений. Поначалу, конечно, твои флюиды вскружили мне голову. Теперь это, скорее, твоя душа. Твое отношение к дочери. Это так трогательно и… эротично.