Но ему нравилось переписываться с Марком еще и потому, что он верил: его письма, пусть немного, но поддерживают его. Когда тебя днями, неделями и месяцами окружают одинаковые лица и одинаковая местность, наверняка хочется получить доказательство, что есть и другая жизнь, вне Пустыни. Что в этой жизни люди спят дольше 5 часов в сутки, что им не приходится мокнуть под проливным дождем и потеть под палящим солнцем. Что в ней нет риска проснуться от того, что рядом с тобой взорвется граната.
Когда мать вернулась домой, Адриан помог ей с ужином. Сабина выглядела уставшей, но довольной: ей удалось добиться получения крупного заказа от клиента. Она отметила это покупкой шоколадного торта – любимого десерта Адриана и его отца.
Накрывая на стол, Адриан рассказал ей про письмо и про то, что Марк стал больше ему писать.
– Это же замечательно, милый -, ответила Сабина,– это значит, что он начинает видеть в тебе больше, чем просто собеседника по переписке.
– Думаешь, я мог бы стать ему другом? – спросил ее сын.
– Думаю, ты уже им стал, просто пройдет время, пока вы оба это поймете.
Адриан молчал некоторое время, а потом задал другой вопрос, который тоже не давал ему покоя:
– Мам, как думаешь, пехотинцы отмечают Рождество?
Его мать задумалась. Ей представлялась странной мысль о головорезе в камуфляже, который украшает свою винтовку мишурой и поет “Jingle Bells”.
– Почему бы тебе не спросить об этом Марка? Честно, я понятия не имею, отмечают ли они хоть какие-то праздники, даже Дни Рождения.
– Хотел бы я на это посмотреть, – хихикнул Адриан, и мать рассмеялась вместе с ним.
***
В нашем лагере царил дух Рождества. Поверили? Зря. Единственным отличием Рождества от будней будет другая еда (праздничный ужин, как-никак), проведение службы и украшение казарм и столовых наклейками с Санта-Клаусом, оленями и елками.
Но, несмотря на скупость и простоту рождественского дня в лагере Морской Пехоты, я ждал этого дня. Для меня Рождество всегда было особенным праздником, и мне хотелось, пусть и совсем немного, но ощутить его даже в этом проклятом месте.
Денни был ревностным католиком, и я был уверен, что он пойдет на службу, а то и попросится провести ее. Мои жетоны сообщали миру, что я католик, но в глубине души я не особо верил в Бога и церковь, а на службу ходил только затем, чтобы составить компанию родителям. Тем не менее, я решил сопровождать Денни на рождественскую службу. Это будет почти как поход в церковь с семьей, только вместо отца рядом со мной будет стоять здоровенный улыбчивый солдат. И я не могу сказать, чтобы это было плохо.